Жюль Верн - Зимовка во льдах

Не прошло и недели, как «Юный смельчак» был готов к новому рейсу. Только на этот раз груз его состоял не из товаров, а из всякого рода провизии: бриг до отказа был загружен солониной, сухарями, мешками с мукой и картофелем, ветчиной, вином, водкой, кофе, чаем, табаком.

Отплытие было назначено на 22 мая. Накануне этого дня к Жану Корнбюту явился Андрэ Васлинг, до сих пор не давший окончательного ответа. Он все еще был в нерешительности, не зная, что предпринять.

Хотя Жана Корнбюта не было дома, дверь была открыта. Когда Андрэ Васлинг вошел в залу, смежную с комнатой молодой девушки, его внимание привлекли доносившиеся оттуда голоса. Он прислушался и узнал голоса Мари и Пенеллана.

По-видимому, они разговаривали уже давно, так как молодая девушка, казалось, была решительно не согласна с какими-то доводами бретонца.

— Сколько лет дяде Корнбюту? — спрашивала Мари.

— Что-нибудь около шестидесяти, — отвечал Пенеллан.

— Вот видите, и, несмотря на это, он не боится никаких опасностей и без колебаний отправляется на розыски сына.

— Но наш капитан еще очень крепкий человек, — возразил моряк. — У него тело точно из дуба, а мускулы что колосники. Уж за него-то я ничуть не боюсь.

— Мои добрый Пенеллан, — продолжала Мари, — когда любишь, найдутся силы. А потом я надеюсь, что господь не оставит нас. Вы меня понимаете, так помогите же мне.

— Нет, Мари, это невозможно, — не сдавался Пенеллан. — Кто знает, куда забросит нас судьба и какие страдания доведется нам испытать. Ты и представить себе не можешь, сколько мужественных людей погибло в северных морях!

— Но поймите, — настаивала молодая девушка, — от этого ничего не изменится, а если вы мне откажете, я подумаю, что вы меня разлюбили. Андрэ Васлинг догадался, на что решалась молодая девушка. Минута размышления, и его ответ был готов.

— Жан Корнбют, — сказал он, направляясь навстречу старому моряку, входившему в дом, — я принимаю ваше предложение. Обстоятельства изменились, и теперь я вполне могу остаться на корабле. Вы можете на меня рассчитывать.

— Я никогда не сомневался в вас, Андрэ Васлинг, — ответил Жан Корнбют, протягивая ему руку. — Мари, дитя мое! — позвал он.

Мари и Пенеллан тотчас вошли в комнату.

— Мы выходим завтра на рассвете с отливом, — сказал старый моряк. — Моя бедная Мари, мы проводим вместе последний вечер.

— Дядюшка! — воскликнула Мари, бросаясь к Жану Корнбюту.

— Бог даст, я разыщу твоего жениха, Мари.

— Конечно, мы разыщем Луи, — прибавил Андрэ Васлинг.

— Так вы тоже с нами? — с живостью спросил Пенеллан.

— Да, Пенеллан, Андрэ Васлинг будет моим помощником, — отвечал Жан Корнбют.

— О, — протянул бретонец с каким-то странным выражением в глазах.

— Его советы нам очень пригодятся, он ловок и предприимчив.

— Да вы, капитан, всех нас за пояс заткнете, — ответил Андрэ Васлинг. — И опытности и здоровья у вас хоть отбавляй.

— Итак, друзья мои, до завтра. Идите скорее на корабль и заканчивайте приготовления. До свидания, Андрэ! До свидания, Пенеллан!

Помощник капитана и матрос вышли вместе. Жан Корнбют и Мари остались вдвоем. Немало слез было пролито в этот печальный вечер. Чтобы еще больше не расстраивать и без того опечаленную Мари, Жан Корнбют решил уйти на следующий день не прощаясь. Он в последний раз поцеловал Мари, а в три часа утра незаметно вышел из дому.

По случаю отплытия корабля на эстакаде собрались все друзья старого моряка. Кюре, еще недавно собиравшийся благословить союз Мари и Луи, пришел дать последнее напутствие кораблю. Обменявшись с приятелями крепкими молчаливыми рукопожатиями, Жан Корнбют поднялся на борт.

Команда была в сборе. Андрэ Васлинг отдавал последние распоряжения. Но вот паруса поставлены, и бриг стал быстро удаляться под крепким северо-западным бризом. Кюре, стоя посреди коленопреклоненной толпы, поручал отплывающих божьей милости.

Куда стремится этот корабль? Он идет по пути, полному лишений, на котором погибло столько мореплавателей! Не имея определенного места назначения, он должен быть готов к любым опасностям и бороться с ними. Еговедет бог! Одному богу известно, где бригу суждено бросить якорь.

Это время года особенно благоприятно для плавания, и можно было надеяться, что бриг без задержек прибудет на место кораблекрушения.

Жан Корнбют наметил следующий маршрут: прежде всего он рассчитывал сделать остановку у Фарерских островов, куда северный ветер мог прибить потерпевших кораблекрушение. Затем он намеревался обойти все окрестные порты и, выйдя за пределы Северного моря, обследовать все западное побережье Норвегии вплоть до порта Бодоэ, ближайшего к месту кораблекрушения пункта, а если понадобится — отправиться и дальше.

Андрэ Васлинг, напротив, считал, что прежде всего надо обследовать берега Исландии. Но Пенеллан возразил ему, что во время катастрофы буря надвигалась с запада, поэтому можно надеяться, что несчастные, благополучно миновав Мальстрим, были отброшены к берегам Норвегии.

Таким образом, решено было по возможности придерживаться ранее намеченного маршрута до тех пор, пока не будут обнаружены какие-либо следы.

На другой день Жан Корнбют сидел над картой, погруженный в размышления. Вдруг на плечо его опустилась маленькая рука и нежный голос прошептал ему на ухо:

— Мужайтесь, дядюшка!

Он быстро обернулся и остолбенел от изумления. Мари обвила его шею руками.

— Мари, девочка моя! — воскликнул он. — Ты здесь!

— Если отец идет в море, чтобы спасти сына, то и жена может отправиться на розыски мужа.

— Несчастная Мари! Как перенесешь ты все лишения и трудности, какие нам предстоят? Неужели ты не понимаешь, что с тобою нам будет гораздо труднее в пути!

— Нет, дядюшка, ведь я сильная.

— Но кто знает, куда нас занесет, Мари? Взгляни на эту карту! Мы приближаемся к местам, небезопасным даже для нас, моряков, привыкших ко всему на свете. Но что будет с тобою, слабое дитя!..

— Нет, дядюшка, я родилась в семье моряка! С детства я наслушалась рассказов о крушениях и штормах! Я хочу быть вместе с вами и моим старым другом Пенелланом.

— Пенеллан! Так это он спрятал тебя здесь?

— Да, дядюшка, но ведь он знал, что я и без его помощи сумела бы пробраться на корабль.

— Пенеллан! — позвал Жан Корнбют.

Вошел рулевой.

— Что сделано, того не исправишь, Пенеллан. Но помни, за жизнь Мари отвечаешь ты.

— Будьте спокойны, капитан, — ответил Пенеллан. — Малютка достаточно сильна и мужественна. Она будет нашим ангелом-хранителем. А вдобавок, капитан, все, что ни делается, делается к лучшему.

Молодую девушку поместили в каюту, которую матросы постарались уютно обставить.