Жюль Верн - Таинственный остров (перевод Игнатия Петрова)

Наступила ночь. Ветер задул с северо-востока, и температура воздуха сразу значительно понизилась. Кроме того, так как море размыло перегородки, сооружённые Пенкрофом, по Камину гулял жестокий сквозняк.

Инженер непременно простудился бы, если бы его спутники не сняли с себя кто куртку, кто фуфайку и не укрыли его.

Весь ужин состоял из неизменных литодомов, во множестве найденных Гербертом и Набом на берегу океана. К моллюскам юноша добавил некоторое количество съедобных водорослей — саргассов, собранных им на скалах.

Эти водоросли в высушенном виде представляли собой желатинозную массу, довольно богатую питательными веществами и вкусную. Надо сказать, что эти водоросли на азиатских берегах Тихого океана являются существенной частью пищевого рациона туземцев.

— Всё-таки, — сказал моряк, — пора было бы мистеру Смиту прийти к нам на помощь!

Холод тем временем стал нестерпимым, и не было никакой возможности защититься от него. Моряк стал придумывать всякие способы развести огонь. Он отыскал немного сухого мха и, ударяя два камня один о другой, пытался искрой зажечь его. Но мох не хотел загораться.

Хотя и не веря в успешный исход, Пенкроф попробовал всё-таки добыть огонь по способу дикарей: трением двух сухих кусков дерева. Если бы энергия, затраченная им и Набом на трение, была превращена в тепловую, её хватило бы на то, чтобы вскипятить воду в котлах трансатлантического парохода. Но и этот опыт не удался: кусочки дерева только нагревались, да и то в значительно меньшей степени, чем сами работники.

После часа работы Пенкроф обливался пóтом. Он с досадой бросил куски дерева.

— Скорее зимой будет жарко, чем я поверю, что дикари добывают этим способом огонь, — сказал он. — Легче, кажется, зажечь мои руки, растирая одну другой!

Но моряк был не прав, отрицая действенность этого способа. Бесспорно, дикари умеют добывать огонь быстрым трением двух кусочков сухого дерева. Но, прежде всего, не всякое дерево годится для этой операции, а во-вторых, для неё нужен навык, которого у Пенкрофа не было.

Дурное настроение Пенкрофа длилось недолго. Брошенные им два куска дерева были вскоре подняты Гербертом. Тот яростно тёр их один о другой.

Здоровенный моряк расхохотался, увидев, что слабый подросток пытается преуспеть в том, что не удалось ему.

— Три, Герберт, три! — подзадоривал он его.

— Я и тру! — смеясь, ответил Герберт. — Но у меня только одно желание: согреться. Скоро мне будет так же жарко, как тебе, Пенкроф.

Так и случилось. На эту ночь пришлось отказаться от попыток добыть огонь. Гедеон Спилет раз двадцать повторил, что для Сайруса Смита это не представит труда, а пока что он растянулся на песке в одном из коридоров. Герберт, Пенкроф и Наб последовали его примеру. Топ улёгся у ног своего хозяина.

Назавтра, 28 марта, проснувшись, инженер увидел своих спутников подле себя: они ожидали его пробуждения. Как и накануне, первыми его словами были:

— Остров или материк?

Как видно, это была его навязчивая идея.

— Мы не знаем этого, мистер Смит, — ответил моряк. — Узнаем тогда, когда вы сможете вести нас по этой земле.

— Кажется, я уже в состоянии сделать это, — сказал инженер.

Он поднялся на ноги без особых усилий.

— Вот это отлично! — вскричал моряк.

— Я умираю от голода! Дайте мне поесть, и у меня не останется никаких следов слабости. Ведь у вас есть огонь, не правда ли?

— Увы, у нас нет, или, вернее, больше нет огня… — после недолгого молчания признался моряк.

Он подробно рассказал инженеру о всех событиях предшествующего дня и насмешил того рассказом о единственной спичке и попытках добыть огонь по способу дикарей.

— Посмотрим, — сказал инженер, — если здесь не найдётся какой-нибудь замены трута…

— Тогда что? — перебил моряк.

— Тогда мы сделаем спички!

— Настоящие?

— Самые настоящие!

— Видите, как это просто! — сказал журналист, хлопая моряка по плечу.

Моряк не был убеждён, но и не стал спорить.

Все вышли на воздух.

Погода была прекрасной. Яркое солнце светило на безоблачном небе.

Инженер сел на камень. Герберт предложил ему немного моллюсков и водорослей.

— Это всё, что у нас есть, мистер Смит, — сказал он.

— Спасибо, голубчик, — ответил инженер. — Этого достаточно на сегодняшнее утро.

И он с аппетитом съел скудный завтрак, запивая его водой из раковины.

Позавтракав, он спросил:

— Значит, друзья мои, вы до сих пор не успели узнать, куда забросила нас судьба — на остров или на материк?

— Не успели, мистер Смит, — ответил юноша.

— Узнаем это завтра. А до тех пор нечего делать.

— Нет, есть, — возразил моряк. — Что именно?

— Добыть огонь!

У моряка, очевидно, также была своя навязчивая идея.

— Добудем, Пенкроф! — ответил инженер. — Да, вчера во время переноски мне показалось, что на западе я видел высокую гору. Верно ли это?

— Верно, — ответил Гедеон Спилет. — Гора действительно высокая.

— Отлично, — сказал инженер, — завтра мы взберёмся на вершину. А до тех пор, повторяю, делать нечего.

— Нет, нужно добыть огонь, — повторил упрямый моряк.

— Будет у вас огонь, Пенкроф! Немного терпения, — ответил журналист.

Моряк посмотрел на него с таким видом, который яснее слов говорил: «Если бы от вас зависела добыча огня, мы долго не ели бы жареного». Но он промолчал.

Сайрус Смит несколько минут размышлял.

Потом, обращаясь ко всем своим спутникам, произнёс:

— Друзья мои! Как ни печально наше положение, оно очень несложно. Либо мы на материке — тогда ценой бóльших или меньших усилий мы доберёмся до обитаемых мест, — либо мы на острове. В этом последнем случае представляются две возможности: если остров обитаем — мы выпутаемся из беды при помощи местных жителей; если он пустынен — нам придётся рассчитывать только на себя!

— Ясно, — подтвердил Пенкроф.

— Как вы думаете, Сайрус, — спросил журналист, — куда нас забросил ураган?

— Точно не могу вам сказать, но многое говорит за то, что мы в Тихом океане. Когда мы вылетели из Ричмонда, ветер дул с северо-востока; его сила говорит о неизменности его направления. А если направление ветра с северо-востока на юго-запад было неизменным, то мы должны были пересечь штаты Северную Каролину, Южную Каролину, Джорджию, Мексиканский залив, Мексику и какую-то часть Тихого океана. Мне кажется, что мы пролетели от шести до семи тысяч миль. Следовательно, шар принёс нас либо на Маркизские острова, либо на Паумоту, либо, если скорость ветра была больше, чем я предполагаю, на Новую Зеландию. В этом последнем случае нам легко будет вернуться на родину: с англичанами или маорийцами мы быстро столкуемся. Но если, напротив, остров принадлежит к Микронезийскому архипелагу, нам придётся устраиваться здесь так, как будто бы мы никогда не сможем вернуться на родину.