Жюль Верн - Таинственный остров (перевод Игнатия Петрова)

Вместе с тем он использовал старый сток, чтобы снабдить Гранитный дворец постоянным притоком пресной воды из озера. Маленькая канава, пробитая под поверхностью озера, питала струйку, дающую колонистам двадцать пять — тридцать галлонов [24] Галлон равен примерно 4 ½ литра. питьевой воды в сутки.

Таким образом, Гранитный дворец был обеспечен свежей проточной водой.

Наконец всё оборудование жилища было закончено. И вовремя, потому что зима уже начиналась! Пока инженер не успел ещё изготовить оконного стекла, отверстия окон были заделаны плотными ставнями.

Гедеон Спилет артистически замаскировал пробоины в граните ползучими растениями, посадив их в трещины скал, так что окна оказались скрытыми свежей и красивой зелёной занавесью.

Колонисты не могли нахвалиться своим новым, просторным, безопасным и здоровым жильём. Перед окнами их квартиры открывался необъятный простор океана, между двумя мысами Челюстей на севере и мысом Когтя на юге. У подножия их дома расстилалась великолепная бухта Союза.

Да, у этих мужественных людей были основания быть довольными делом рук своих!

Пенкроф безмерно гордился своим новым жилищем, или, как он называл его, «квартиркой на шестом этаже, с чердаком».

Зима наступила вместе с июнем, соответствующим декабрю Северного полушария. Первыми признаками её были беспрестанные ливни и ветры. Жильцы Гранитного дворца могли теперь воочию убедиться в преимуществах помещения, не боящегося непогоды. Камин оказался явно негодным убежищем, не способным защитить от суровой зимы, не говоря уже о том, что высокие зимние приливы грозили ему затоплением.

В предвидении этой возможности Сайрус Смит принял ряд мер для сохранения кузницы и печей, установленных в Камине.

Июнь ушёл на разные домашние работы, которые, однако, нисколько не мешали охоте, так что кладовые Гранитного дворца всё время ломились от запасов. Пенкроф собирался в первую же свободную минуту заняться изготовлением западней, от которых он ожидал чудес. Между делом он изготовил несколько верёвочных силков, и не проходило дня, чтобы кроличий садок не давал дани в виде одного или нескольких грызунов.

Наб почти всё своё время тратил на соление или копчение мяса, приготовляя, таким образом, великолепные консервы.

Вопрос об одежде подвергся очень серьёзному обсуждению. У колонистов не было другого платья, кроме того, какое было на них в момент крушения воздушного шара. Эта одежда была тёплой и прочной, так же как и бельё, и колонисты заботились о содержании её в безукоризненной чистоте. Но всё же рано или поздно, а нужно будет сменять её. Кроме того, одежда эта не могла защитить их от холода, если зима на острове окажется суровой.

Здесь не могла помочь даже изобретательность Сайруса Смита. Он должен был сначала заняться удовлетворением насущнейших потребностей колонии в жилище, в тепле, в пище и не мог разрешить проблемы одежды до наступления холодов. Нужно было, таким образом, постараться как-нибудь перенести морозы, не слишком ропща на судьбу, Когда же настанет весна, можно будет организовать охоту на муфлонов — горных баранов, водящихся на горе Франклина, — а, добыв шерсть, инженер уж сумеет найти способ превратить её в тёплую одежду. Как? Он об этом подумает после, когда придёт время.

— Что же, — сказал Пенкроф, — зиму как-нибудь протянем, поджаривая себе пятки у камина. Топлива у нас сколько угодно, и нет никакого смысла экономить его.

— Кстати, — сказал Гедеон Спилет, — остров Линкольна лежит под невысоким градусом широты, поэтому нет причин бояться чересчур суровой зимы. Не говорили ли вы, Сайрус, что наша тридцать пятая параллель соответствует примерно положению Испании или Италии в другом полушарии?

— Да, но не следует забывать, что и в Испании бывают очень холодные зимы. Снега и льда там сколько угодно, и, может быть, такие же испытания ожидают нас и на острове Линкольна. Однако это всё-таки остров, и поэтому я надеюсь, что здесь зима будет более умеренной.

— Почему, мистер Смит? — спросил Герберт.

— Потому, мой мальчик, что море можно считать гигантским резервуаром, накапливающим летнее тепло. С наступлением зимы оно постепенно возвращает это тепло, и благодаря этому в приморских землях температура меньше колеблется за год — летом там не так жарко, а зимой не так холодно.

— Поживём — увидим! — сказал Пенкроф. — Не пугайте меня сегодня холодами, которых ещё может и не быть. А вот что бесспорно — это то, что дни становятся короткими, а ночи длинными. По-моему, самое время подумать об освещении!

— Ничего не может быть проще, — ответил Сайрус Смит.

— Да, думать просто, — смеясь, сказал моряк.

— Нет, сделать просто!

— Когда же мы приступим к делу?

— Завтра же организуем охоту на тюленей.

— Чтобы сделать светильни?

— Фи, конечно, нет! Мы сделаем свечи!

Действительно, инженер думал об изготовлении свечей. В этой мысли не было ничего невыполнимого: у колонистов были известь и серная кислота, а тюлени могли дать любое нужное количество жира.

Этот разговор происходил 4 июня. На следующее утро, 5 июня, колонисты отправились на островок. Погода была неважная. Выжидая отлива, чтобы перейти вброд пролив, колонисты решили, как только это окажется возможным, построить лодку. Это упростило бы сообщение с островом, да и сделало бы возможной поездку вверх по течению реки Благодарности, отложенную до первых весенних дней.

На песке лежало множество тюленей, и колонисты без труда убили с полдюжины. Наб и Пенкроф освежевали их, и колонисты отнесли в Гранитный дворец около трёхсот фунтов жира, целиком предназначенного для изготовления свечей. Кроме того, они принесли шкуры убитых тюленей, из которых можно было изготовить прочную обувь.

Производство свечей оказалось чрезвычайно простым, и хотя изготовленные свечи были весьма неказисты на вид, но цели своей служили отлично. Если бы в распоряжении Сайруса Смита была только одна серная кислота, он должен был бы сначала нагреть тюлений жир вместе с серной кислотой и, отфильтровав получившийся глицерин, отделить кипячением из образовавшихся новых соединений олеин, маргарин и стеарин. Но так как у него была известь, он избрал более быстрый и простой способ. Он обработал жир известью и получившееся известковое (кальцинированное) мыло подверг действию серной кислоты, которая связала кальций и освободила жирные кислоты — олеиновую, маргариновую и стеариновую. Из этих кислот первую — жидкую — инженер удалил прессовкой, что же касается двух других, то они и были нужны для производства свечей. Эта работа отняла не больше двадцати четырёх часов.