Ольга Ладыгина - Пойдем вместе? Пешком из Барселоны в Сантьяго-де-Компостелла

За последние пару лет стало привычкой или негласным правилом не заводить долгие отношения. Так было проще казаться почти идеальной, всегда красивой и даже загадочной. Ведь и Хавьер до Пути знал меня именно такой: путешественница в платье и с необычными историями. А сейчас он видит обгоревшую, уставшую и в пыльных кроссовках паломницу. Несмотря на то что мы друзья, между которыми нет и намека на романтику, мне не хотелось, чтобы он видел меня «неидеальной».

Пейзажи сегодняшнего дня аккомпанировали настроению – национальная автострада и промышленные зоны. Пару раз мы пересекали небольшие фруктовые сады, но чаще всего мы дышали пылью и выхлопными газами.

Мы пересекли границу и оказались в Арагоне, в другой автономии Испании. Здрасьте, край ветров и солнца! Именно здесь лежит бескрайняя пустыня Монегрос, которую предстояло пересечь через несколько дней. Но лучше пока об этом не думать.

Первым арагонским городом, где был городской альберге, стал рабочий город Фрага. Некогда здесь обосновались мусульмане, поэтому центральные улочки были узкими, длинными и извилистыми. Главная церковь Святого Петра несколько столетий назад была мечетью, а христиане со временем пристроили готическую башенку с колоколом. Сейчас мусульманский район, который является и туристическим центром, довольно грязный и безлюдный. Нам встречались только сезонные работники.

Ключи от альберге оказались в доме престарелых «Сердце Иисуса». Милая бабушка-одуванчик, у нее даже белоснежные волосы пушились вокруг маленькой головки, с широкой улыбкой выдала ключи и постельное белье и попросила рано утром оставить ключи в почтовом ящике у входа.

«Мне нужно побыть одной. Я хочу побыть одной», – крутилось у меня в голове, пока я стирала вещи и принимала прохладный душ, поэтому предложила Хави встретиться у церкви Святого Петра только вечером, а пока мы можем друг без друга посмотреть на город.

За ужином мы говорили о какой-то незначительной ерунде, о мозолях и жаре. Моя кожа приобрела цвет вареного краба, лицо пылало при любом прикосновении. Я походила на эмоцию Злость из популярного мультфильма Диснея, а разговор – на старый неудобный стул, который оставляет десятки жутких заноз.

В полупустом баре подошел сонный бармен, чтобы наполнить бокалы вином. С сочувствием он посмотрел на меня, а точнее на обгоревшую кожу лица и ушей, и медленно протянул:

– Паломники… Ну и ждет же вас завтра подъем на крутую горку, да еще и с самого утра. Хороша разминка! – одиноко он рассмеялся собственной шутке и неторопливо отошел от стола.

Когда мы уже пришли в альберге, Хавьер вспомнил, что забыл что-то купить, и пообещал вернуться через пару минут. Я что-то пробурчала в ответ и закрыла за ним дверь.

«И чего я злюсь на него? Ведь он же хороший, добрый, заботливый. Он такой милый, что хочется сбежать от этого. Может, после сегодняшнего дня, когда я сама себе совсем не нравлюсь, он больше и не захочет со мной идти. А может, это солнечный удар и белое вино сейчас говорят все эти глупости? Пойду-ка я лучше спать…»

Сквозь сон я услышала звук открывающейся двери и тихий голос:

– Прости, что разбудил. Не думал, что ты так рано захочешь спать. Я принес тебе шоколад. Ты сегодня днем сказала, что хочешь. Может, на завтра тогда…

Он выключил свет, и комната освещалась только желтым светом уличных фонарей. Гулкий шум машин и крики детей, играющих во дворе, едва долетали до нашего окна.

«И чего он принес этот шоколад? Зачем он это делает?»

Сонно я поблагодарила Хави и перевернулась на другой бок.

Глубоко вздохнув, Хавьер, садясь на скрипучую кровать, быстро оттарабанил:

– Слушай, ты давно мне нравишься. И когда ты предложила пойти вместе Камино, я был счастлив. Но я вижу, что совсем тебе неинтересен. И сегодняшний день это прекрасно показал. Я понимаю… Через пару дней я вернусь в Барселону, не переживай…

Меня словно ведром холодной воды окатили! Конечно, я подозревала, что не только из-за дружеских чувств он отправился в путешествие. Но мне так не хотелось признавать очевидное. Просто потому что мне не хотелось, чтобы Хавьер в меня влюблялся. Друг мне был дороже, чем очередная интрижка.

И я нашлась сказать только самое глупое, что пришло в тот момент в голову:

– Спасибо. Но ты мне дорог как друг. Я не влюблена в тебя. Но спасибо.

А потом я стала злиться на него еще больше. Из-за того, что влюбился, из-за того, что такой хороший, и из-за того, что выбрал самый ужасный момент, чтобы сказать о своих чувствах. И, наверное, еще на что-то, но я заснула.

Молчание как разговор

Утром безмолвно собрали рюкзаки и вышли из альберге, без единого слова прошли километров десять, остановившись позавтракать в придорожном кафе.

«А может, я все не так услышала вчера? Может, он сказал, что раньше, до Камино, был влюблен, а сейчас, поняв, насколько со мной нелегко, разочаровался во мне? С другой стороны, что я могу поделать? Для меня Хавьер прежде всего друг и только потом кто-то еще. Да и вообще, я решила, что не хочу никаких серьезных отношений, меня вполне устраивали все те барселонские приключения».

Бармен во Фраге несколько обеспокоил меня, сказав, что за городом начинается подъем на крутую гору. И с утра я переживала не только о наших с Хави отношениях, но и о предстоящем испытании. Но на деле все оказалось не так страшно. Видимо, для того бармена любая плоскость, имеющая наклон, представляет собой опасность, от которой следует закатывать глаза.

Все в той же густой тишине мы взошли на гору и одновременно замерли – начинался рассвет. Солнце, словно молодой подснежник, вырастало из земли, заливая мягким желтым светом еловые долины и вспаханные поля. В том моменте было столько волшебства и красоты, что не хотелось отпускать его.

За горой начиналась пустыня Монегрос, самая большая испанская пустыня. Здесь было мало растений или деревьев, только низкорослые кустарники, в скудной тени которых не спрячешься от опасного солнца. То тут, то там бегают кролики в поисках воды и пропитания. Каждый шаг отзывался сухим звуком. Обезвоженная земля походила на горячее потрескавшееся печенье. Приложив руку к земле, я почувствовала жар.

Я сомневалась в себе, когда думала о пересечении Монегрос. Казалось, что этот день будет не так скоро. Но нет, вот мы на жаркой испанской земле, где почти негде скрыться от испепеляющих лучей солнца. Я должна идти. Просто должна делать шаг за шагом и стараться не думать о трудностях.

За завтраком я попыталась поговорить с Хавьером о вчерашнем. И, честно сказать, вышло у меня скверно: