Ольга Ладыгина - Пойдем вместе? Пешком из Барселоны в Сантьяго-де-Компостелла

– Хави, я плохо помню, что было вчера. Я обгорела, устала и почти спала, когда ты заговорил. Поэтому честно совсем не уверена, что поняла тебя правильно.

Испанский друг прямо посмотрел на меня и без единой капли веры в услышанное ответил:

– Не помнишь? Вчера ты говорила много. А сейчас пытаешься убедить меня, что не помнишь ни слова. Может быть, и так. Но ничего страшного не произошло, и скоро я уеду в Барселону и перестану тебе надоедать. Все хорошо.

– Не говори ерунду! Мне нравится путешествовать с тобой. Просто сейчас я не могу сказать тебе того, что ты хотел бы услышать.

Тягостный разговор нарушил вовремя подошедший официант. Он поставил между нами два стеклянных стаканчика с кофе и поджаренный хлеб с пряным оливковым маслом и томатами. Никто из нас не хотел продолжать тяжелую беседу, поэтому с несколько наигранной жадностью мы принялись хрустеть горячим хлебом.

В пустыне Монегрос мы встретили первых на нашем пути путешественников! Это была группа из нескольких японцев и французов, которые шли в обратном направлении. Поравнявшись, мы пожелали друг другу счастливой дороги и разошлись.

Над обожженной землей неспешно кружили орлы, а от куста к кусту бегали худощавые кролики. Впервые я видела Испанию такой сухой, потрескавшейся, песчаной.

В тишине мы пришли в деревню Кандаснос, где альберге для паломников находился на втором этаже старого семейного ресторана. В путеводителе говорилось, что в деревне живет около 400 человек. Мы же встретили за весь вечер только четверых сельских работников, двух элегантных бабушек, купающихся в общественном открытом бассейне, и рыжих котов, которые искали объедки в мусорке. Ах да, и в полуразрушенном пустом доме, куда я предложила заглянуть в поисках интересных вещей, змей, уютно свернувшихся клубочком на полу в одной из комнат.

– Хавьер, не хочешь зайти в дом? Смотри, входная дверь открыта. Наверное, там можно отыскать что-то необычное.

Хави указал на что-то у моих ног.

– Оля, змеи не кажутся тебе забавными?

– Ой, кажется, я передумала заходить… Пошли скорей отсюда.

Заснула я с мыслью о том, что в следующие три дня мы должны пересечь пустыню Монегрос. Днем воздух прогревается до +40, а вечер не приносит спасительной прохлады. Но зато после – винная провинция Ла Риоха и долгожданное одиночество.

Лечебная сила Латинской Америки

– Хави, кажется, мы пропустили указатель. Я уже давно не видела желтой стрелки, – неуверенно произнесла я, пробираясь через высокие заросли лебеды.

Оглядываясь по сторонам, Хавьер предложил вернуться к последнему указателю.

Но там мы увидели, что все было верно, мы шли по Пути. Тогда почему через двадцать метров стрелка указывает в бетонную стену посреди огромной грязной лужи? Решили посмотреть, что за стеной, но очень скоро ноги начали проваливаться в землю. Хави решил поискать другой путь и пошел на трехметровую гору над стеной. Карта в телефоне уверяла, что через гору ведет тропа в соседскую деревню. Во мне же проснулся внутренний осел, и захотелось убедиться, что стена и лужа к Сантьяго-де-Компостела точно не ведут. Так мы разошлись. Но вскоре, несмотря на то что я различала еле видимую дорожку, я начала нервничать. Одна девушка недалеко от автотрассы в зарослях лебеды и рядом с каким-то лесом казались мне идеальными декорациями к жуткому триллеру, нежели к роуд-муви.

– Алло, ты где? – набрала я Хавьеру.

– Если честно, Оля, уже даже не знаю. Здесь проходит какая-то тропа, но она больше похожа на путь для коров и коз. Не знаю, то ли вернуться, то ли вперед идти. Ты как?

– Я все еще внизу, в каком-то болоте и около шумных фур.

– Сейчас приду за тобой, и пойдем вместе. Подожди меня.

Вернувшись немного назад, я села у тропы ждать. Уже было около десяти часов утра, а мы еще и десяти километров не прошли! «В какой же солнцепек мы попадем», – вертелось в голове.

Но Хавьер не появился ни через десять, ни через двадцать минут. И не отвечал на звонки. Через полчаса он все-таки поднял трубку:

– Где тебя носит? – одновременно со злостью и облегчением крикнула я в телефон.

– Я скатился с горы, поэтому пришлось вернуться. Слушай, чтобы не терять время, давай встретимся в первой деревне, хорошо?

Не сказав ни слова, я закончила разговор и с яростью пошла вперед. Какого черта он не вернулся за мной и бросил одну в какой-то заднице мира! Да еще к тому же в грязной заднице!

За злостью скрывался страх. Но если страх сковывает, парализует, то злость и ярость дают мощный заряд энергии. Поэтому я почти бежала по дороге, чтобы дать выход эмоциям. Чуть ли не бегом переступила порог первой кофейни в деревне Пенельба, за которой остался тот неприятный участок.

За барной стойкой уже сидел Хавьер и заметно нервничал. Перед ним стояли два стаканчика с кофе и две порции поджаренного хлеба с томатами. Не дав ему и рта открыть, я почти выплюнула слова, вертящиеся на языке:

– Что происходит?! С того самого дня во Фраге мы не разговариваем! Ты отвечаешь так, словно я должна чувствовать за что-то вину! Но нет, я ни в чем не виновата! Все случилось так, как случилось.

Он будто пытался загипнотизировать кофе и молчал.

Я села рядом, оставив у стойки рюкзак, и, не спрашивая, отпила из одного стаканчика.

– Мы не сможем так долго идти! Мы же не попутчики в утреннем вагоне метро, Хави.

Со стороны, наверное, я была похожа на разъяренного испанского быка, только не хватало клубов воздуха из ноздрей.

Хавьер оторвал взгляд от кофе и сдавленно ответил:

– Неужели ты не понимаешь, что мне сложно? Просто пока хочется понять, куда идти дальше, вот и все. Если я в чем-то не прав, то прости.

В молчании прошли половину сегодняшнего пути, обмениваясь только короткими фразами об отдыхе и воде. Но к вечеру что-то поменялось. Мимо нас пробежала стая кроликов. Это было так неожиданно, что мы громко рассмеялись и опустились на раскаленную землю. Вся злость и недосказанность вышли вместе со смехом.

– Прости, Хавьер. Я была зла. Прости. Хочу и дальше с тобой идти. Если ты не против. Извини за утро.

Он несколько удивленно на меня посмотрел.

– Я в порядке. И понимаю, что, скорее всего, ты больше испугалась, нежели разозлилась. Все в порядке.

И до деревни Бухаралоз мы дошли, беседуя, рассказывая интересные истории.

– Оля, а почему ты тогда улетела из Барселоны в Перу?

Я так часто задавала себе в том путешествии этот вопрос, что быстро нашла ответ:

– Потому что тогда не могла больше оставаться в Барселоне. Той осенью у меня началось долгое тяжелое расставание, которое закончилось… хмм, закончилось оно как раз где-то в пустыне Перу, когда я без боли могла вспоминать Лукаса. Барселона тогда была для меня городом разбитого сердца, как бы пошло это ни звучало. Поэтому после окончания визы я собрала вещи и улетела в Латинскую Америку.