Магжан Сагимбаев - Кочевник на двух колёсах

Меня поразило, как привычно воспринимали жители города разделение мужчин и женщин. Когда я спустился в метро и увидел удивленные глаза нескольких женщин в закрытой одежде, то понял, что что-то не так. Мне кивнули на выход. Побрел искать вагоны для мужчин. Кстати, в автобусах то же самое. Мужчины заходят спереди, женщины теснятся в задней части.

Познавать Мешхед можно бесконечно. Я выхватывал окружающие меня мелочи и быстро зарисовывал у себя в голове. Картинка получалась пестрая. Желтые металлические ящики для сбора пожертвований, голубые купола мечетей и минаретов, зеленые деревья и пестрые платки.

Как мне сказали, алкоголь в Иране не продается. Нетрезвый водитель вообще может получить восемьдесят ударов плетью на свою несчастную спину.

Правил в Иране очень много. Если на девушке сполз платок – ей об этом сразу же возмущенно сообщат. И так с девяти лет. Колени и локти должны быть прикрыты. Мужчинам нельзя выходить в шортах – мне лично не дали насладиться прохладным ветром Мешхеда укоризненно-настойчивые взгляды прохожих.

Следующая остановка в Иране – Нишапур. Лечу под шестьдесят километров. Навстречу мне движется черная масса, подъезжаю чуть ближе, замираю. Толпа мужчин с черными флагами монотонно бредет, выкрикивая что-то устрашающее. Хоть бы не затоптали.

Уже позже мне, жертве стереотипов и телевизионного воспитания, объяснили, что это явление обычно для дорог Ирана – люди просто совершают паломничество.

Иранское гостеприимство не заканчивается в городе. По дороге меня несколько раз останавливали, предлагали еду, чай. Интересно, что в багажнике многих иранцев можно встретить ковер и набор еды. Они съезжают на обочину, раскладывают ковер и угощают голодных путешественников, например, из Казахстана.

Температура повышается. В жару ехать сложно. Совет для путешественников: если хотите остудить воду, возьмите носок, намочите его водой или, в крайнем случае, мочой, наденьте на бутылку, прицепите на раму – через двадцать минут быстрой езды вода в таре остынет до приемлемой темпера- туры. Метод радикальный, но действенный. Много раз спасал меня в пустынях.

Нишапур все ближе. А вы знали, что полное имя Хайяма – Омар Хайям Нишапури?

Я въезжал в город удивительной архитектуры, город, в котором родился великий поэт и мыслитель.

Пока я ждал Хади Хесари из сouchsurfing, ко мне подошел иранец. Годы в Аксайском казахско-турецком лицее прошли не зря – удалось поговорить на турецком языке.

Он рассказал, что кто-то зашел к нему в магазин и сказал, что видел велосипедиста, которым оказался я.

Незнакомец был владельцем веломагазина и бывшим путешественником: за двадцать лет объехал на велосипеде весь мир. Работал обычным учителем электроники, начал открывать мир с малого – сначала сгонял в Азербайджан. Вернулся на самолете. Потом в Турцию – вернулся. Зарабатывал год, снова уезжал. И так двадцать лет подряд.

Он предложил мне записать аудиозаметку на фарси – ему так помогла одна китаянка: наговорила самые нужные фразы на китайском: «Я нуждаюсь в ночлеге», «Я путешественник», «Нужна помощь». Кстати, эта мелочь не раз выручала меня в местных деревеньках. Я просто включал аудио, подходил к полицейским, и меня отводили на ночлег. Почти во всех иранских аулах можно бесплатно переночевать в общежитии для спортсменов.

Хади сводил меня в музей Омара Хайяма. Ехать до него пять километров, цена билета – десять реалов для местных. Если захотите сходить – пригласите с собой нишапурца, так дешевле.

Мой восторг от Ирана во многом появился из за еды. Несмотря на то что я первые две недели не понимал фарси и покупал только кебаб – единственное слово, которое понимал в меню. Ни о чем не жалею.

До Себзевара я добирался быстро, дело было не в прекрасной погоде или хорошем асфальте – просто на выезде из города увидел предупреждающий знак с ягуаром. Как камнепад или переход скота. Мозг понимал, что велосипед против дикого зверя – набор железок, поэтому ноги с упорством давили на педали.

Нервное напряжение давало о себе знать. Я на автомате принимал помощь, заезжал в город, заходил в квартиры, рассуждал о свободе и несправедливости. Многие говорили о том, что хотят уехать в Великобританию или США, жаловались, что до семидесятых все было иначе. Где-то на задворках мозг отмечал, что мне попадаются образованные, светские люди, заточенные в улицы шумного и жестокого восточного базара. Но я не мог думать или судить. Я хотел отдохнуть.

На пути в Тегеран остановился мужчина, начал спрашивать на фарси:

– Откуда едешь? – Казахстан.

– Узбекистан?

– Казахстан!

– Таджикистан?

– Казахстан!

Кивнув, мужчина уехал. Что это было?

Персы – одни из самых гостеприимных людей, которых я встречал. Не зная языка, на жестах, мимикой предложат помощь, всегда интересуются, откуда ты и куда направляешься. Через этих людей и в страну легко влюбиться.

Ночью я проехал Дамган, установил палатку. Еще один типичный вечер в путешествии. Дико устал, хочется просто уснуть и восстановиться. Но если не приготовлю себе ужин, сил брать будет неоткуда. Достаю газ, горелку, маленькую кастрюлю и заливаю в нее воду. С ней всегда проблемы: я трачу около поллитра или литр, чтобы помыться, плюс готовка. Закидываю в кастрюлю лапшу и жду, пока приготовится. Добавляю сыр, вяло жую и сразу же падаю спать.

…Нужно будет обязательно отдохнуть в Тегеране, так как сейчас я каждый день проезжаю около 100—200 километров. А если бы я путешествовал на верблюде? Ловлю Сеть, захожу в Интернет. Итак, раньше караваны шли со скоростью пять километров в час и проходили за день около пятидесяти километров. На одногорбом верблюде, или дромадере, можно ехать почти 16 километров в час. Неплохо, парочка дромадеров сейчас вполне облегчила бы мне жизнь…

В Тегеран я въезжал обессиленным. Столица Ирана встретила меня облаком смога и ревом машин. Автобусы неслись, оставляя за собой чернильные пятна, люди кричали, хлопали дверями, колеса визжали, пуская по стеклам домов мелкую рябь.

Я слез с велосипеда и покатил его рядом. До дома Али – двадцать километров.

Город вытянут на двадцать километров выхлопов и шума. Я чувствовал себя ничтожным. Флюиды бессилия превратили меня в легкую мишень: сначала в мой велосипед въехало такси, а чуть позже к стене придавил автобус. В обоих случаях я был облит потоком брани на фарси.

Али встретил с широкой улыбкой, которая быстро превратилась в обеспокоенные морщины на лбу:

– Все в порядке?

Я уверенно кивнул. Хозяин дома осуждающе покачал головой и отправил меня в ванную.