Сесил Форестер - Лорд Хорнблауэр

Кто-то на «Флейме» произвел предупредительный выстрел, видимо, чтобы дать понять французам, что им стоит держаться на расстоянии, пока дебаты на палубе брига не закончатся принятием какого-либо решения. Затем он стал поворачивать, как если бы осознал вдруг враждебные намерения французов, но в ходе поворота суденышки бросились на него, словно гончие на оленя. Прозвучало с полдюжины выстрелов, слишком разрозненных, чтобы называться бортовым залпом. Канонерки направились прямо к кораблю, выставленные весла, по шесть с каждой стороны, придавали им дополнительную скорость и маневренность. Над носом у них выросли облака дыма, и над водой прокатился низкий, глубокий грохот залпа установленных на них двадцатичетырехфунтовых орудий — звук, совершенно отличающийся от высокого, резкого лая карронад «Флейма». К борту последнего подскочил люггер, и через подзорную трубу Хорнблауэр мог наблюдать, как на палубу брига ринулась абордажная партия.

— Выдвигайте орудия, мистер Фримен, — сказал он.

Ситуация развивалась с пугающей быстротой — он не предвидел ничего подобного. Впереди шла отчаянная схватка, но это была, если уж на то пошло, схватка с французами, а не с англичанами. На палубе «Флейма» можно было различить облачка дыма: по крайней мере часть экипажа пытается оказать сопротивление. Он сделал несколько шагов вперед и обратился к пушкарям:

— Послушайте, ребята. Когда мы окажемся среди канонерок, мы должны потопить их. Для каждой будет достаточно одного бортового залпа, если вы постараетесь. Цельтесь вернее, в основание мачт. Не стреляйте до тех пор, пока не будете уверены, что попадете.

— Есть, сэр, — раздалось в ответ несколько голосов.

К Хорнблауэру подошел Браун.

— Ваши пистолеты, сэр. Я перезарядил их и оснастил новыми капсюлями.

— Спасибо, — сказал Хорнблауэр. Он засунул пистолеты за пояс рукоятями в разные стороны, чтобы при необходимости было удобно выхватить их соответствующей рукой. Это было похоже на ребяческую игру в пиратов, но не пройдет и пяти минут, и может случиться, что жизнь его будет зависеть от этих пистолетов. Он наполовину вытащил шпагу, чтобы удостовериться, что она свободно движется в ножнах, и, уже спеша назад, чтобы вновь занять свое место у штурвала, вогнал ее обратно.

— Немного круче к ветру, — скомандовал он, — так держать!

«Флейм» привелся к ветру и подался назад — очевидно, у руля в этот момент никого не было. Люггер все еще стоял у его борта, а четыре канонерки, убрав паруса и положившись на весла, стремились занять позицию между «Порта Коэльи» и двумя кораблями. Хорнблауэр видел, как орудийные расчеты хлопотали у установленных на носу суденышек двадцатичетырехфунтовок.

— Мистер Фримен, людей к парусам. Я намерен вклиниться между ними — вот сюда. К орудиям, парни! Теперь поворачивай!

Штурвал был переложен, и «Порта Коэльи» почти легла на другой галс, послушно, как только этого можно было желать. Хорнблауэр услышал грохот выстрела, раздавшегося впереди, и на палубу обрушился дождь щепок из образовавшейся в районе грот-мачты дыры: двадцатичетырехфунтовое ядро, выпущенное при малом угле возвышения, пронизало тонкую обшивку навылет и пробило палубу.

— Готовсь! К повороту! — закричал Хорнблауэр, и «Порта Коэльи» вновь изменила курс, направляясь в узкий проход между двумя канонерками. Ее карронады по обоим бортам разразились серией последовательных выстрелов. Хорнблауэр посмотрел направо, наблюдая за одной из канонерок. Он видел ее: полдюжины людей стояло на корме, у румпеля, в середине моряки на веслах, по два у каждого, лихорадочно старались развернуть судно, дюжина других толпилась у пушки на носу. Какой-то человек с красным платком вокруг шеи стоял у мачты, держась за нее рукой — Хорнблауэр видел, как отвисла у него челюсть, когда тот понял, что пришел его смертный час. Раздались выстрелы. Человек с красным платком исчез: может быть, его снесло за борт, а скорее всего — разнесло на клочки. Хрупкий корпус канонерки, представлявшей собой ничто иное, как большую гребную шлюпку, усиленную для установки орудия, разломился: ядра оставляли огромные пробоины в ее борту, словно орудовал громадным молотом. Ее стало заливать прямо на глазах: при отрицательном угле возвышения ядра, прошив борт, должно быть, проламывали днище канонерки. Масса орудия на носу сыграла свою роль: устойчивость судна нарушилась, и бак его уже погрузился, в то время как корма еще торчала над водой. Затем пушка сорвалась со станка, и, избавленная от ее веса, канонерка выровнялась на мгновение, перед тем, как затонуть. Несколько человек плавали среди обломков. Хорнблауэр подошел к левому борту: другая канонерка была повреждена также сильно, и едва возвышалась над поверхностью, остатки экипажа плавали вокруг нее. Кто бы не командовал этими канонерками, он был круглым дураком, подставляя эти хрупкие суденышки под огонь настоящего военного корабля — пусть даже такого маленького как «Порта Коэльи», если тот управляется должным образом. Использовать канлодки имело смысл только для того, чтобы добивать корабли, севшие на мель или лишившиеся мачт.

Люггер и «Флейм», как и прежде стоявшие борт к борту, находились прямо перед ними.

— Мистер Фримен, прикажите зарядить картечью. Мы пройдем вдоль француза. Один бортовой залп, и идем на абордаж под покровом дыма.

— Есть, сэр.

Фримен повернулся, чтобы отдать приказы.

— Мистер Фримен, включите в абордажную партию всех, кого возможно. Вы останетесь здесь…

— Но, сэр!

— Вы останетесь здесь. Держите наготове шесть человек, чтобы оттолкнуться от француза в случае, если мы не вернемся. Это ясно, мистер Фримен?

— Да, сэр Горацио.

Пока «Порта Коэльи» не подошла к французу, у них еще оставалось достаточно времени, чтобы Фримен успел подготовиться. Времени было достаточно, чтобы Хорнблауэр с удивлением осознал, что слова о том, что они могут не вернуться, были истиной, а не бравадой, чтобы поднять дух людей. Как ни странно, но он, человек, боявшийся даже тени, твердо решил победить или умереть. Когда «Порта Коэльи» подошла к французу, чье имя — «Бон Селестин» из Онфлера можно было теперь различить на корме, люди дико закричали. На борту виднелись синие мундиры и белые бриджи: солдаты. Значит верно, что Бонапарт, нуждаясь в опытных артиллеристах, вынужден был рекрутировать моряков в армию, заменяя их рекрутами-солдатами. Жаль, что схватка происходит не в открытом море, где большинство из них страдали бы от морской болезни.

— Становимся бортом к нему, — сказал Хорнблауэр рулевому. На палубе «Бон Селестин» царила паника: можно было увидеть, как люди бегут к пушкам на свободной стороне.

— Тихо, ребята! — рявкнул Хорнблауэр, — Тихо!