Николай Миклухо-Маклай - Путешествия на берег Маклая

Мне указали на молодого туземца, который только что родился, когда случилась катастрофа в Аралу; ему не могло быть более 20 лет.

Подобный же пример случился на о. Луб в 1875 г. и был сообщен мною в моем письме имп. Русскому геогеогр. обществу, напечатанном в «Известиях» общества в томе XV, стр. 43.

В слове «билен» ен произносится в нос, как французское i и in.

Вписано Д. Н. Анучиным.

Оставлено место для названия.

Я много раз и от других туземцев слышал название Корогу, но не мог добиться, где находится этот остров. Мне кажется положительно, что из теперь живущих жителей Берега Маклая никто там не бывал и единственно слыхал от отца или деда это имя.

Этот камень был не что иное, как каменный наконечник булавы, которые употребляются на южном берегу Новой Гвинеи, а также на некоторых островах Луизиады.

Оставлено место для названия.

Оставлено место для названия.

Губ, как я уже имел случай заметить, не что иное, как так называемые [листовые влагалища] разных видов пальм.

Жителями других деревень река эта называется Гуан или Вай.

Оставлено место для названия.

Обе стороны имеют, или думают иметь, многих союзников, почему боятся идти в каждую деревню, об которой не знают положительно, что она дружественная. Таким образом случается, что нейтральные деревни подолгу считаются союзниками противной стороны.

Достойно внимания, что обычай выселяться из местностей, где произошел один, а тем более несколько смертных случаев и который я нашел в силе между меланезийскими номадными племенами о. Люсона, Малайского полуострова и западного берега Новой Гвинеи, встречается также и здесь среди оседлых жителей Берега Маклая, дорожащих своей собственностью.

Покидая Берег Маклая в ноябре 1877 г., я не думал, что жители Горенду приведут в исполнение свое намерение выселиться. Вернувшись туда в мае 1883 г. на корвете «Скобелев» и посетив Бонгу, я по старой тропинке отправился оттуда в Горенду. Тропинка сильно заросла; на ней, очевидно, ходили мало. Но, придя на то место, где находилась старая деревня Горенду я положительно не мог сообразить, где я. Вместо значительной деревни, большого числа хижин, расположенных вокруг трех площадок, я увидел только две или три хижины в лесу – до такой степени все заросло. Куда расселились тамо-Горенду, я не успел узнать.

Оставлено место для названия.

У большинства туземных построек на этом берегу крыша опускается почти что до земли, так что образует также и стены хижины.

Это сообщение написано мною в октябре месяце 1877 г. в Бугарломе, на Берегу Маклая; но, будучи написано неразборчиво, на многих разнородных лоскутах бумаги (по случаю недостатка ее), не могло быть послано в этом виде Имп. Русскому геогр. обществу; продолжительное нездоровие мое в Сингапуре в 1878 г., а затем работы в Австралии помешали переписать его. Только теперь в море я нахожу иногда возможность, когда качка и людской шум не препятствуют, заниматься машинальною работою переписки. Я предпочел оставить сообщение без изменений, дополнив его только несколькими примечаниями.

Причины эти изложены в моем письме князю Ал. Ал. Мещерскому, которого перевод находится в одном из номеров итальянского журнала «Cosmos» за 1877 г.

N. von Miklucho-Maclay. Ethnologische Bemerkungen über die Papuas der Maclay-Küste in Neu-Guinea, II//Natuurkundig Tijdschrift… 1876. Я отдал тогда в печать этот 2-й выпуск примечаний, потому что не знал, сколько времени я останусь в Новой Гвинее и даже придется ли мне вернуться.

Прислуга при такой экспедиции должна быть набрана главным образом из иг-туземцев этого Берега по многим причинам; из них главные: во-первых, постоянные войны между деревнями, большая раздробленность населения, отсутствие безопасности в чужих деревнях делают туземцев <���далее зачеркнуто: которых вообще нельзя назвать трусливыми> весьма боязливыми вне собственной территории или участка ближайшей дружественной деревни; во-вторых, их припасы (таро, ямс и т. п.) слишком неудобопереносимы (громоздки) и тяжелы при пешеходных экспедициях, а они не хотят заменить свою традиционную пищу другою (например, рисом и т. п.); в-третьих, туземцы моего Берега, не быв в сношении с белыми и не имея в своем общественном устройстве подобного отношения, как отношение слуги к господину, весьма неясно понимают условия такого договора, почему всякая дисциплина, необходимая при дальней экспедиции в страну с незнакомым населением, весьма затруднительна и почти что невозможна; наконец, в-четвертых, здесь семейные связи очень препятствуют набору людей, некоторые даже в последний момент могут поддаться просьбам, уговору, слезам матери, жены, детей и т. п.

В доказательство каждого пункта я мог бы привести примеры из собственного опыта, но удерживаюсь, считая эти комментарии по своему объему здесь неуместными.

Бугарлом – туземное название места, где стоит мой домик.

Мое мнение об антропологических наблюдениях, которыми большинство путешественников принуждены ограничиваться, я сообщил в моем письме г. проф. Р. Вирхову, напечатанном в «Sitzungsberichte der Berliner Gesellschaft für Anthropologie, Ethnologie und Urgeschichte» за март 1878 г.

По программе г. проф. Вирхова (Anleitung zu Wissenschaftlichen Beobachtungen auf Reisen. Berlin, 1875. S. 585).

Не только скелеты, но и все тело умерших меланезийцев, с немногими трудностями, можно получать иногда в госпиталях Нидерландских колоний, в Австралии, Новой Каледонии и др.

Эта скрытность, основанная на трудно преодолимой недоверчивости характера, может привести легко к ряду ошибочных наблюдений.

Хотя я говорю по-папуасски порядочно, но во многих случаях мое знание оказывается все еще весьма ограниченным.

Туземцы трудно или совершенно не понимали, «на что» мне хочется знать все эти подробности об их обычаях и обыденной жизни; убедясь, что я не могу уличать их во лжи, отвечали большею частью только из вежливости, чтобы отделаться каким-нибудь ответом. Я много раз натыкался также на людей, которые сами не знали подробно процедуру обычая; и не всегда легко бывает найти действительно компетентный источник. Другая причина (помимо затруднения ставить вопросы), что при расспрашивании туземцев о каком-либо обычае следует быть весьма осторожным, – та, что они очень склонны отвечать на все вопросы «да» или так неясно, что приходится почти что угадывать, что они хотят сказать; а станешь угадывать 9 шансов из 10 впадаешь в ошибку.