Фредерик Кук - Мое обретение полюса

В Анноатоке мы соорудили домик из упаковочных ящиков.

Прежде чем мистер Пири снова вернулся на Север в 1908 г., он выдвинул и распространил против меня обвинение в том, что якобы я нарушил полярную этику — не приобрел лицензию на право открытия полюса, не объявил о своем предполагаемом путешествии. В полярной этике нет таких правил. Вот что я сообщил в письме, отправленном из Эта 26 августа, пресс-агенту Пири мистеру Герберту Бриджмену:

«Дорогой Бриджмен, я избрал новый маршрут к полюсу и остаюсь, чтобы попытаться пройти им. Этот маршрут через Бьюкенен-Бей и Землю Элсмира, на север проливом Нансен и далее по полярному морю представляется мне очень удобным. До 82° мне будут встречаться животные для отстрела; здесь есть эскимосы и собаки. Итак, к полюсу. Мистер Брэдли расскажет все остальное. Поклон всем. Ф. А. Кук».

«Довожу до сведения, — пишет мистер Бриджмен в своем сообщении в прессе, — что доктор Кук, Джон Р. Брэдли, капитан Мозес Бартлетт и несколько эскимосов в начале июля прошлого года покинули Северный Сидней в Новой Шотландии на американской шхуне «Джон Брэдли» и выгрузились в пролив Смит. Мистер Брэдли вернулся в Северный Сидней на этой шхуне 1 октября. Экспедиция снабжена двухгодичным запасом продовольствия, экипирована нартами и собаками для путешествия. Партия зимует в 30 милях севернее той точки, где два года назад зимовал Пири».

Все тот же Бриджмен, сообразуясь с действиями неутомимых помощников Пири, этих «толкачей», позднее пытался убедить общественность в том, что я не взял с собой вичегб, кроме леденцов, с помощью которых и собирался предпринять свое путешествие. В газетенке, которую жители Бруклина называют «Стандарт Лжи», все тот же Бриджмен напечатал фальшивку, в которой утверждал, что я использовал, словно собственные, кое-какие фотографии, на самом деле принадлежащие газетному новичку Герберту Берри. Целых 15 лет Бриджмен пользовался моими фотографиями и материалами в своих лекциях об Арктике и Антарктике, обычно забывая поблагодарить меня за это и даже не упоминая на лекциях моего имени. По-видимому, моя работа и ее результаты были достаточно хороши для того, чтобы брать взаймы мои материалы так же, как это делал мистер Пири. До тех пор пока я служил интересам Бриджмена — Пири, не вставало вопроса о доверии мне, однако когда мой успех стал на пути тех, кто добивался монополии на покорение полюса, тогда я был покрыт позором.

Самым забавным и примечательным из всей чепухи, состряпанной Бриджме-ном и Пири, была сфабрикованная телеграмма, которую в угоду Пири Бриджмен опубликовал в газете. Как известно, Пири сообщает, что он достиг полюса 6 апреля 1909 г. 14 апреля 1909 г. в «Стандарт Юнион» (Бруклин), через восемь дней после достижения полюса мистером Пири, его друг Г. Л. Бриджмен, кстати один из владельцев газеты, опубликовывает следующее сообщение: «Пири прибывает на полюс полночь четверг» (15 апреля 1909 г.).

Уж не медиум ли мистер Бриджмен? Как сумел прознать он о свершении этого изумительного подвига, когда Пири находился в тысячах миль от него и в сотнях миль от самой северной телеграфной станции? Может быть, они осуществляли телепатическую связь? Более вероятно, что перед отплытием Пири между ними было заключено соглашение (примерно за год до начала самого путешествия) — в заранее намеченный день объявить о покорении полюса. Из других источников мы узнаем, что время прибытия корабля Пири на мыс Шеридан было, по-видимому, согласовано хорошо, но когда Пири пытается согласовать с Бриджменом очередную накаченную дату, он попадает впросак. Если бы Пири желал приурочить свое открытие к этой определенной дате, он должен был бы совершить обратный переход с полюса за девять суток. При этом скорость его передвижения должна была возрасти на 50 %, а поскольку она и без увеличения сомнительна, он, Пири, для того чтобы вправить дату покорения полюса в известный всем отрезок времени (между тем, когда он оставил Бартлетта, и своим возвращением на судно), был вынужден поломать договоренность с Бриджменом и вернуться к своему собственному календарному плану, то есть объявить о покорении полюса 6 апреля.

Выстроить дом, который должен был стать одновременно складом и мастерской, было несложно. Стены возвели из специально отобранных, одинаковых упаковочных ящиков. Эти ящики были быстро сложены один на другой и замкнули собой пространство 13 x 16 футов. Стены скрепили деревянными планками, а швы заткнули бумагой, покрыв их длинными досками. Настоящая, добротная крыша была застелена ящичными крышками на манер кровельной дранки. Дерн, уложенный сверху, словно одеяло, сохранял тепло в доме и в то же время способствовал полезной для здоровья циркуляции воздуха.

Уже первую ночь мы провели под собственной крышей. Наш новый дом обладал тем преимуществом, что вмещал все наши пожитки, и они всегда были под рукой. Когда нам нужно было достать что-нибудь из припасов, требовалось лишь открыть один из ящиков в стене.

Когда дом был построен, мы немедленно приступили к изготовлению нарт и к не менее важной работе — пошиву из мехов одежды. По моему разумению, каждый, кто пускается в полярное путешествие, должен иметь два комплекта меховой одежды. В Арктике, особенно в тех случаях, когда приходится идти пешком изо дня в день, изматывая себя до пределов человеческих возможностей, тепло, излучаемое телом, приводит одежду в такое состояние, что сохранить здоровье можно, лишь часто переодеваясь в сухое. Пропитанную потом одежду приходится немедленно раскладывать на просушку.

Эскимосам также предстояло приготовиться к приходу зимы. В палатках из тюленьих шкур можно жить только летом, поэтому они торопились соорудить иглу из камней и снега до наступления темноты и жестоких холодов.

Однако все были не прочь и отдохнуть. У меня был большой запас чая, и около четырех часов дня, по выработанной привычке, я и Франке вышивали по чашке. Заметив это, эскимосы начали появляться у нас примерно в это же время. К счастью, чай был тем припасом, который я намеренно привез для их угощения, так что ежедневно в самом северном поселении людей на Земле проходило шумное чаепитие.

Я лично следил за работами, которые имели отношение к нашему путешествию. Это давало мне возможность оценить качества людей, из числа которых я намеревался отобрать лучших себе в спутники. И самое главное, у меня было достаточно времени, чтобы окончательно продумать планы путешествия непосредственно со стартовой базы.

Я собирался достичь вершины мира в секторе между Аляской и Гренландией. Это был многообещающий маршрут через неизведанную пустынную область. Итак, я отказался от известного всем «американского пути» [75]и решил взять западнее, а потом уже идти прямо на север, прокладывая новую трассу. Превратив Анноаток в свою оперативную базу, я планировал провезти достаточное количество продовольствия через Землю Шли [76]и вдоль западного берега области, изобилующей животными. Я исходил из тех соображений, что охота там обеспечит меня продовольствием на пути к берегам полярного моря. Этот переход до самого края суши позволит также испытать каждый предмет снаряжения, необходимого в полевой работе, и поможет окончательно выбрать самых выносливых эскимосов для последнего этапа путешествия.