Монтгомери Отуотер - Охотники за лавинами

Почему-то оказалось, что горючего у него хватило. Джоан так и не знает, было ли все это правдой или же пилот просто испытывал ее как чечако. Во всяком случае, это было памятное событие.

В своей работе консультант по снегу и лавинам очень часто сталкивается с какой-нибудь проблемой, которая на первый взгляд кажется простой, а затем превращается в нечто весьма сложное. Проект Рио-Бланко в Чили упоминался в этой книге уже несколько раз. Сомневаюсь, чтобы консультант в любой области встретил столько трудностей, сколько встретил я в этом страшном ущелье. Как обычно, все началось с простого совпадения.

О существовании месторождения меди в Рио-Бланко было известно по крайней мере уже семьдесят пять лет назад. Несколько компаний пытались начать его разработку, но их всегда прогоняли лавины, причем однажды дело кончилось трагедией. В начале пятидесятых годов нашего века это месторождение, вулканические породы шафранного цвета, лежащие на крутом склоне на высоте 3700 м под валом горы Эль-Монолито, осмотрел Роберт Кениг, тогда горный инженер. Образно говоря, он облизнулся на лакомый кусочек и пошел дальше. С точки зрения горного дела подготовка к добыче была простой. Но 30 км лавин… Он понял, что вырвать сокровище у природы — задача невыполнимая. В то время еще не существовало способов решить ее.

Позднее Кениг стал президентом нью-йоркской фирмы «Серро корпорейшн» — металлургической и машиностроительной компании, которая вела обширные операции в Перу. Кениг — высокий худой человек с холодными голубыми глазами. Он обладал самым острым умом из всех, с кем я когда-либо встречался. У него еще сохранилась размашистая походка старателя. Он помнил, что месторождение Рио-Бланко лежит близко к поверхности, и считал, что на этот вызов природы мы слишком долго не отвечаем. Ведь должен же существовать какой-то способ извлечь медь. Для начала, чтобы выяснить, достаточно ли там красного металла и стоит ли тратить силы на это дело, он выкупил месторождение у прежних владельцев и отправил туда инженеров бурить разведочные скважины и пробивать штольни. Меди оказалось достаточно — не менее чем на миллиард долларов.

Случилось так, что Боб Кениг и Монти Отуотер в свое время окончили одно и то же учебное заведение — Гарвардский университет. Далее случилось, что примерно в 1956 г… журнал выпускников Гарвардского университета опубликовал статью о гарвардце с профессией, довольно странной для человека, специализировавшегося в английской литературе. Кениг прочел эту статью.

Я впервые узнал о Рио-Бланко из письма вице-президента «Серро корпорейшн» Аллена Энгельгардта, ответственного за южноамериканские операции. Он спрашивал, не смогу ли я высказать свое мнение о возможности разработки месторождения меди открытым способом высоко в Андах. Ознакомившись с описанием местности и зимних условий, я ответил, что если можно избрать любой другой способ добычи руды, то его и следует предпочесть. Работая на поверхности, они потратят больше времени на борьбу со снегом и лавинами, чем на добычу меди.

Это было в апреле 1958 г., и с тех пор я год ничего не слышал о Рио-Бланко.

Тем временем «Серро» продолжала разведывать рудное тело. Осенью 1959 г. — к югу от экватора июнь соответствует нашему ноябрю — группа шахтеров была захвачена в верховьях ущелья неожиданно ранней метелью. Они получили предупреждение о непогоде, но им нужно было закончить работу. Будь у них еще несколько дней, они успели бы подготовиться к зиме. Они были новичками в районе с большой снежностью и продолжали совершать все новые ошибки.

Вместо того чтобы попытаться сразу же вернуться, они решили подождать, пока буран кончится. Они думали, что это лишь шквал и он скоро пройдет. На второй или третий день, когда было уже слишком поздно, они попытались выбраться. Высокогорный снег, сухой как мука и уже больше метра глубиной, буквально струился вокруг их трактора, обтекая его. Их грузовик вообще не мог двигаться. В конце концов трактор увяз в сугробе высотой в рост человека.

Некоторые из них предлагали попытаться пройти пешком 8 км вниз по ущелью до метеорологической станции в Лагунитас. Они были уже слегка испуганы, а паника всегда имеет тенденцию распространяться. Их capataz — прораб — понимал положение лучше них. Барахтаясь в снегу, ослепленные пургой, обезумевшие от усталости и холода, они или сорвутся с обрыва, или будут унесены вниз в ледяном потоке лавины. Он был тверд и вернул всех назад в хижину. Этот capataz оказался хорошим руководителем. Он боролся за их жизнь с мужеством, решимостью и не теряя здравого смысла. Он заслуживал лучшей участи.

Убежищем им служило здание с массивными каменными стенками, оставшееся от каких-то предшествующих предпринимателей; железную крышу сделали они сами. Оно пережило много зим Рио-Бланко и должно было устоять и теперь. Так считал capataz. За стенами дома с бессмысленной злобой завывала метель. В доме повар постучал половником по большому котлу и начал готовить «касуэлу» — горячее ароматное тушеное мясо, любимое блюдо чилийских рабочих. Каждый из них по-своему пытался скрыть свою тревогу от остальных. Они были стойкими парнями, эти чилийские шахтеры, как и шахтеры всего мира. Но все люди испытывают страх перед неизвестностью. Ни одному из них, включая и прораба, не случалось еще пережидать метель в Андах. Они боялись бурана, но сильнее бурана их пугало чудовище, рожденное ветром и снегом, — rodado, лавина.

За столом было больше шума и грубых шуток, чем обычно. И тогда на них обрушилась Белая Смерть. Она не могла повалить каменные стены, но пробилась в окна, сломала запор на двери, снесла крышу и пришла к людям сверху. Хижина мгновенно превратилась в котел бурлящего снега, в котором барахтались люди.

Все закончилось в считанные минуты. Даже метель умолкла, как будто хотела послушать слабые голоса, доносившиеся из-под снега. Ошеломленные люди откапывались — те, кто был засыпан частично. Они разгребали снег руками, пробиваясь туда, где из-под снега слышались голоса. Сделали перекличку: все были живы, кроме прораба. Они не смогли отыскать его. Никто не откликался на их громкие крики. Теперь, уже напуганные насмерть, они бежали. И rodados милостиво пропустили их. Буран закончился.

Тремя месяцами позднее я впервые смотрел на ущелье Рио-Бланко и прикидывал, когда будет ближайший рейс на Нью-Йорк. Через несколько лет я узнал, что я был здесь вторым консультантом по лавинам и что мой предшественник попросил освободить его от этой обязанности. Если бы я знал об этом в августе 1959 г., я, вероятно, все-таки улетел бы ближайшим рейсом. Я знал этого человека, отставного инженера из Управления шоссейных дорог штата Колорадо, для которого я в свое время выполнил одну работу. Он не был трусом.