Франсис Чичестер - Кругосветное плаванье Джипси Мот

Видел самолет королевских военно-воздушных сил Новой Зеландии. Он похож на “летающую крепость” времен войны; заметил у него на хвосте буквы US. Самолет шел на слишком богатой смеси и оставлял за собой четыре черные полосы дыма. Я было испугался, что с ним не все благополучно, и даже забеспокоился, смогу ли приютить на борту яхты весь экипаж, если самолет шлепнется в море.

Но ничего страшного не произошло. Самолет раз шесть пролетел над “Джипси мот”, а затем удалился. Это был акт вежливости со стороны Новой Зеландии, дружески приветствовавшей меня.

На следующий день миновал Норт-Кейп, северо-западную оконечность Новой Зеландии, пройдя примерно в 90 милях от этого мыса. Всего после отплытия из Сиднея покрыл 1300 миль. До мыса Горн оставалось еще 5400 миль. “Джипси мот” шла хорошо, хотя и медленнее, чем прежде, из-за увеличения площади киля.

Опоздание с выходом из Австралии и плохие результаты первой недели плавания задержали подход к мысу Горн по крайней мере на три недели сверх намеченного срока. Но выправить положение было не в моих силах, и я снова взялся за домашнее хозяйство. Перепек во второй раз хлеб, взятый из Сиднея, который опять заплесневел; окрасил отремонтированную часть кокпита; проверил, где течет палуба на баке, и зашпаклевал ее во многих местах. Посеял кресс-салат в надежде, что у меня будет зелень к столу еще до того, как дойду до мыса Горн. Поставил на корме четыре небольших блока, чтобы облегчить работу тросов-амортизаторов, идущих к рулевому веслу.

Оклендское радиовещание передало предупреждение о замеченном плавучем бревне с данными о широте и долготе, которые я тут же записал. Бревна и деревья, плывущие по ветру и течению, постоянно угрожают мореходам вблизи Новой Зеландии, а яхту удар о бревно может потопить.

Воскресенье, мое первое воскресенье по выходе из Сиднея, принесло мне небольшое утешение. Отыскался пропавший термос! Он появился на свет божий из-под матраца, когда я снял постель, чтобы просушить ее на палубе. Как я не почувствовал его присутствия, не знаю, то ли сон был очень крепким, то ли матрац очень мягким! Бутылка, заключенная в кожух, разбилась вдребезги. Просвет, сквозь который термос швырнуло на койку с противоположной переборки камбуза, составляет всего 16,75 дюйма. Когда голова лежит на подушке, она почти перекрывает этот просвет. Какое счастье, что термос пролетел мимо! На бимсе, как раз над моей головой, осталась заметная вмятина, очевидно от его удара.

Для пущей уверенности, что все необходимое сделано, и чтобы не забыть об этом при новой передряге, ежедневно вел запись выполненных работ. Назвал я этот список своим “меморандумом”. На всякий случай для тех, кому будет небезынтересно познакомиться с записями за тот период, приведу выдержки из этого “меморандума”:

“Проверил трубопровод водяных цистерн.

Приделал запор на рундук в кокпите.

Поставил стопоры на выдвижные ящики в камбузе.

Испытал ветровое крыло на работу без дополнительного противовеса.

Заменил тросы, идущие от автопилота к румпелю.

Проверил уровень воды под мотором.

Убрал на место шток брейд-вымпела.

Протянул румпель-тали в каюту.

Попробовал дать больше слабины на рулевом весле.

Подправил отремонтированный фальшборт кокпита (чтобы не затекала вода с палубы).

Смазал маслом румпель-тали.

Проверил приводные ремни генератора.

Просушил рундук в кокпите.

В солнечные дни открываю кормовой вентилятор.

Смастерил крепление для банок в рундуке диванчика.

Смазал клупп и плашки.

Закрепил спасательную сеть на баке по правому борту.

Закрыл палубный вентилятор правого борта.

Проверил грот-гика-топенант.

Посеял горчицу и кресс-салат.

Отрегулировал указатель автопилота.

Вычистил пистолет Вери.

Разобрал ниралы, оттяжки и топенанты.

Добавил крючков в шкафчиках для одежды.

Возился с остатками палубной сети.

Исправил верповальный трос плавучего якоря.

Проверил экспанометр фотокамеры.

Исправил помятый люмаровский стопор ползуна грот-шкота.

Привязал шкертами рукоятки лебедок.

Налил метилового спирта в канистры и бутылку.

Натянул втугую шкаторину генуэзского стакселя.

Освободил фаловый угол грота, который захлестнуло за бакштаги.

Проверил запасы фруктов и воды.

Посеял пророщенные зерна пшеницы.

Поставил шкентель на кливер-фал.

Поставил талреп на разъемную серьгу кливера.

Высушил футляр гидросамолетного секстана.

Высушил зимнюю шерстяную одежду, хранящуюся в мешке.

В штилевой день исправил салинговый огонь на мачте.

Сконструировал приспособление, предотвращающее сползание подушки при крене.

Просушил рундук возле койки.

Привязал шкертом рукоятку трюмной помпы.

Смазал шпиль.

Проверил сигнальный горн.

Прихватил тросом пятку спинакер-гика.

Привязал шкерты к рифовальным рукояткам.

Обновил заплаты на бизань-стакселе.

В штиль покрасил палубу над форпиком в местах, где течет.

Удлинил шкентель кливер-фала.

Оплел ванты, чтобы не перетирало снасти.

Отремонтировал нижнюю шкаторину бизани.

Добавил крючков для вешания чашек.

Передвинул кнехты для крепления шкотов триселя.

Устранял течь в ногах койки.

Переоснастил шкоты штормового кливера.

Заменю болты и шплинты на ветровом крыле, как только позволит погода.

Возился с запутавшимся такелажем стакселя.

Отремонтировал водонепроницаемый электрический фонарик.

Выбирал на баке новое место для лампы.

Проверял свинцовую электропроводку к салингу.

Возился со стаксель-фалом, который захлестнуло за штаги.

Проверял сигнальное реле курсоотметчика.

Установил осветительную лампу.

Оплел просмоленным шпагатом задние оттяжки”.

Испытал под водой прибор Харриэра.

Смазал маслом тросы.

Заново переставил третий ползун бизани.

Проверял каютный компас.

Подтянул болты у пяти стоек поручней (палубный болт на корме, кажется, ослаб).

Обрезал обившиеся концы у всех сигнальных фалов”.

Этот перечень отнюдь не исчерпывает всех работ, выподнявшихся на “Джипси мот”. Наоборот, в него вошли только дополнительные, необычные дела. Так, в нем опущены, например, все работы по перестановке парусов, радиосвязи, регулировке автопилота, постоянная возня в камбузе и каторжный труд по наведению порядка после аварии. Некоторые из перечисленных в “меморандуме” работ, в частности ремонт кокпита, тянулись по нескольку дней. Но, несмотря на неполноту приведенного списка, он дает известное представление о тех нагрузках, которые приходится нести в одиночном океанском плавании. Сверх всего, в течение двух-трех недель, после того как яхта миновала остров Норфолк, я стал усиленно готовиться к новой аварии: наладил запоры ко всем крышкам рундуков в каюте, чтобы из них не вывалились сотни консервных банок и бутылок, а также инструменты. Пришлось подумать над тем, как закрепить крышки, чтобы их можно было легко открыть. Поразмыслив, решил просверлить дыры в рундуках и крышках и пропустил в них отрезки 0,75-дюймового линя. Концы его выходили в два отверстия, просверленные по краям крышек. Таким образом, связав концы линя, я тем самым надежно закрепил крышки. Привязал шкерты к рукояткам лебедок и рукояткам для взятия рифов, чтобы они не упали за борт. Короче, прошел по всему судну, закрепляя все так, чтобы обеспечить, где это можно, наименьшие повреждения при опрокидывании.