Тахир Шах - Год в Касабланке

Целых пять дней и ночей мы наслаждались коврами в тон, горячими пенными ваннами и обедами, доставляемыми прямо в номер, а затем снова перебрались в Дом Калифа. Я отправился на разведку, чтобы проверить: уехал темно-синий минивен или нет. Он уехал. Не было ни Лулу, ни Фрэнка, ни девочек с льняными головками. И ничто не напоминало об их присутствии, за исключением записки, написанной явно рассерженной рукой.

Куда это вы подевались??? Это место — сущий ад на земле.

Постоянные вопли с мечети, лай собак и крики ослов, стук молотков. К тому же нет горячей воды, а по саду бродят какие-то дикие люди. Мы больше не приедем к вам НИКОГДА!

На следующий день появился Камаль. Я не видел его почти неделю. Как обычно, он не потрудился объяснить, где пропадал и почему ни разу не позвонил мне. Сначала это мне показалось странным, но со временем я обнаружил, что такая манера поведения обычна для Марокко. Когда кто-то здесь не появляется на работе, он не чувствует необходимости в продолжительных и витиеватых извинениях по поводу своего отсутствия. Я рассказал Камалю, что в Европе обязательно нужно постараться и придумать объяснение своему отсутствию, даже если оно будет неправдой. И чем дольше отсутствие, тем более убедительной, со множеством подробностей должна быть ложь. Он кивнул и обещал запомнить мой совет.

— А что, нельзя ли все-таки избавиться от сторожей? — закинул я удочку. — Их многочисленные домочадцы сводят меня с ума.

Камаль стукнул кулаком о кулак и сказал:

— Я работаю над этим.

Наблюдая за сторожами и кучей их родственников, разместившихся в Дар Калифа, я начал понимать древнюю систему трудоустройства, принятую на Востоке. Иногда ее называют «Жить за счет работающего Абдулы». Как только у кого-нибудь в семье появляется стоящая работа, все остальные бросают свои занятия и присасываются к нему как пиявки. В результате возникает замкнутый круг: ни одного нормального жалованья все равно не хватит. Чем дольше ты работаешь, тем больше денег тебе нужно, причем только лишь для того, чтобы содержать нахлебников. Каждый, кто имеет хороший дом и приличную работу, отягощен длинным списком лиц, живущих за его счет.

С каждым днем, прожитым сторожами и их семьями в наших дворовых постройках, слухи о том, что им улыбнулась удача, распространялись дальше чуть ли не во все стороны королевства. За первые два или три дня после переезда их посетили все близкие родственники. Они походили вокруг, посмотрели и вернулись назад в бидонвиль в свои лачуги.

К концу первой недели известие о том, что сторожа улучшили свои жилищные условия, распространилось уже повсюду. Родственники потянулись к ним со всех сторон. Четверо двоюродных братьев Османа прибыли из Надора, откуда целый день нужно было ехать на автобусе на северо-восток. Следующим с гор Высокого Атласа приехал дядя Хамзы, брат его матери, а за ним — тетя жены Османа. Прошло еще несколько дней, а поток родственников не ослабевал. Напротив, тонкая струйка сменилась приливной волной. Каждый день сюда прибывали десятки дальних родственников и друзей, привлеченных мифом о роскошном жилье. Они добирались в Касабланку в неудобных междугородних автобусах, на тележках, запряженных ослами, в кузовах грузовиков с сеном и пешком.

Постоянный приток гостей означал, что сторожам нужно было обеспечить всех прибывающих к ним питанием и ночлегом. Не сделать так означало навлечь на себя несмываемый позор. Не в последнюю очередь все это коснулось и меня.

Одно из неписаных правил арабского мира гласит, что работодатель должен заботиться о людях, работающих на него. Когда сторожам требовались деньги, они шли ко мне и без стеснения просили в долг. Я выдавал им в счет жалованья. Но поскольку теперь они должны были обеспечивать обильным питанием такое огромное количество родственников и друзей, финансовый крах для них был неизбежен.

Иногда я не видел сторожей целыми днями. Бедняги были так заняты своими семейными делами, что у них не оставалось времени на служебные обязанности. Периметр нашего оазиса стал неохраняемым. Опавшие листья не убирались, а немецкую овчарку забывали кормить. Я ничего не говорил, поскольку на своей шкуре испытал, что такое незваные гости.

И, представьте, проблема чудесным образом разрешилась сама. Однажды, великолепным солнечным утром в третью неделю января Хамза, Осман и Медведь зашли в комнату, которую я использовал как кабинет. Они заявили, что их прекрасные новые жилища привлекли постоянно усиливающийся поток нахлебников.

— Известность Дар Калифа распространяется все дальше и дальше, — сказал Медведь, показывая руками вдаль.

— Сначала приходили только наши близкие родственники, — вставил Хамза.

— Но теперь приходят те, кого мы едва знаем, — добавил Осман. — Наши жены очень недовольны: чтобы накормить гостей, они должны готовить и днем и ночью. Мы прислуживаем гостям и даже отдаем им свои постели.

— Поэтому, — заключил Хамза, — мы решили вернуться в бидонвиль.

— Мы жили там спокойно, — сказал Осман.

— Но у вас же нет домов. Их снесли.

Сторожа защелкали языками.

— Mishi mushkil, никаких проблем. Мы не живем во дворцах. Новые дома можно выстроить и за одну ночь.

На следующее утро я взглянул в сад с верхней террасы и увидел, что сторожа и все их нахлебники ушли. Представьте себе картину, когда бродячий цирк покидает город и оставляет вместо себя вакуум. Дар Калифа купался в редкой и приятной тишине. Мы с Рашаной завтракали на веранде, гадая вслух, уж не были ли предыдущие две недели сном.

В полдень я направился в бидонвиль посмотреть на новые жилища сторожей. Они возвели три низких квадратных дома на участке, значительно удаленном от того места, где бульдозеры начали расчищать территорию. Дома были построены из старых кирпичей, дверей и черепицы, принесенных из кучи строительных отходов в Дар Калифа. Сияющий Осман стоял рядом со своим новым домом.

— После того, как ваши родственники уехали, стало очень тихо.

— Нужно благодарить Аллаха, — ответил он. — Ибо жизнь скромная есть воистину благодать.

Прошло два или три дня. Однажды вечером кто-то постучал кулаком в ворота. Я открыл их. Передо мной в ленивой позе стоял Камаль; по лицу его тек пот, глаза были красными. Я испугался, что он пьян.

— У меня новость.

— Плохая?

— Нет, нет! Лучше и быть не может.

— Что такое?

Камаль поцеловал кончики пальцев на своей правой руке.

— Земельный кадастр. Вы помните, пропали документы на дом?

— Да.

— Ну, я узнал, что одному из служащих приказали спрятать или уничтожить папку. Но он ушел на пенсию. Поэтому я начал его искать. Я знал только его фамилию и приблизительно место, где он живет. Я потратил на поиски целых четыре последних дня.