Рафаил Нудельман - ЕВАНГЕЛИЕ ОТ РАФАИЛА или ВСЁ ПУТЁМ

Порадовавшись за охраняемую единственную (из бывших пяти) главу храма, на коей барабан сверх шлема имел луковицу - архитектурные излишества XVI века! - повернули мы вспять по луговой дороге, среди засыхающей картошки и уже засохшей ржи. Оборотясь назад, слегка восторгнулись видом храма на фоне лугов: красив издали высокий одноглавый куб с мощными, половинной высоты апсидами. А впереди, на сером фоне Галичского озера, живописно извивался остывающий к вечеру город с чудовищным отростком Рыбной слободы, уходящей к описанному выше пляжу.

Задрожав крыльями своего римского носа, Командор молвили в раздумье: - Пластовский пейзаж.

Главкульт залепетал невразумительное насчет эрудиции Командора.

Обмен художественными впечатлениями прервало нам появление среди поля местной поселянки, шедшей встречь с полными корзинами - видно, для угощения Вождя. Узрев бабу, Командор одобрительно похлопали Вриосекса по плечу и поделились с нами наблюдением из жизни: - Хорошо во ржи грести...

Завидев Командора в Их величии, поселянка, оробев, метнулась прочь, что было явным упущением и недоработкой Вриосекса. Командор, однако, исчезновения бабы не заметили, увлечённые изложением теории гребли посуху.

ВОТ СОСЕНКИ, ВОТ СОСЕНКИ,

НАЛЕВО И НАПРАВО,

А ТЫ ГРУСТИШЬ О ТОСЕНЬКЕ –

КАКОЙ ЧУДАК ТЫ, ПРАВО...

ВОТ ВЕТОЧКИ, ВОТ ВЕТОЧКИ...

................................

................О СВЕТОЧКЕ...

ВОТ ЮБОЧКИ, ВОТ ЮБОЧКИ...

................О ЛЮБОЧКЕ...

ВОТ ПАШЕНЬКИ, ВОТ ПАШЕНЬКИ...

................О НАТАШЕНЬКЕ...

Спустившись далее с холмов, пересекли рельсы, на которых стоял вагонный посёлок, обнесенный поленницами дров и врытыми в землю столами для "козла". Налюбовавшись на галичское решение жилищной проблемы и демографического взрыва, проследовали к вокзалу, где шумные толпы цыган расположились в станционном садике вкупе с детьми и бутылками. Бутылки, как и дети, ходили по кругу, всё увеличивая шум. На платформе, по наблюдениям Командора, появилась прохлада и не менее привлекательные особы противоположного пола, общим числом до трёх. Сугубо платонические подсчеты Командора повергли Вриосекса в замешательство, из какового выведен он был Командором, сообщившими об отсутствии у Них серьёзных намерений. Посему проследовали на автобусную остановку, откуда городской автобус повлёк нас снова по улицам Свободы и незабвенных борцов за неё в самый конец Рыбной Слободы.

Автобус изнутри оснащен был помимо молчащих пассажиров полупьяным туземцем, коий болтал непрерывно, обходясь на удивление малым словарным запасом: - Душевно уважаю, да, Коля? Устроим душевный замесец сегодня, а, Коля? Ну! Я ж говорю, душевные люди. Девушка, душевно вам говорю, мы вас душевно уважаем. - Сходя, абориген ухватился рукой за дверцу и воскликнул, глядя на траву под ногами: - Ух, страшно - никакой страховки!

На выезде из Галича, где дорога поворачивала на Шокшу (по-местному "Шокшинская повёртка"), Командор отпустили автобус и призвали нас к автостопу. Первой жертвой пала машина сельских киномехаников, мчавшихся куда-то в недра Галичского района сеять разумное, доброе, вечное. Недра, однако ж, оказались в стороне от нашего пути. Не проехав и десяти километров, пришлось под ободряющие напутствия киносеятелей двинуться пешком в неведомую даль, где долженствовала быть деревня Степаново.

Вскоре встречь нам с рёвом промчался мотоцикл с бабой за спиной, из чего Главкульт заключил о близости большого культурного центра. Ободрённые, ожидали мы узреть впереди огни. Огни, напротив, появились сзади и к тому же, вопреки всему слышанному нами о городских огнях, быстро приближались. Приблизившись окончательно и с рёвом, оказались тем же мотоциклом с заспинной бабой. Когда же, по прошествии ещё сотни метров, рёв с огнями и бабой вновь стал надвигаться на нас спереди, Главкульт впал в исступление от этой загадочной игры природы. Дока Вриосекс разъяснил обалдевшему нашему интеллигенту: - Это он её готовит...

А Демагог глумливо добавил: - Уж он её сегодня укатает.

Ухмыльнулся Ш.М., а Начфин, на скорую руку прикинувши километраж, расход бензина и общую стоимость механизированного флирта, стал издавать не то визг щекотимого, не то квохтанье удовлетворённой курицы. Разложение пресёк окрик Командора: - Разговорчики в строю!

Меж тем слева по курсу обнаружились на сей раз неподвижные огни и звуки эстрадного оркестра. Оглядев наш потрёпанный маршем строй, Командор не решились доверить нам важное дело разведки и послали в неё себя. Издали внимали мы приглушенным звукам Их продвижения к сельскому клубу, замаскированному под полуразвалившуюся избу. Короткий шум схватки позволил нам понять, что Командор взяли языка и вяжут его. Вскоре оттуда же потекла неторопливая речь Командора и торопливая - языка, каковой, очевидно, развязался. Уже взвалили мы рюкзаки на плечи, готовясь к ночлегу в захваченном селе, как тут в потёмках возникла невысокая фигура Вождя и родным голосом скомандовала: - Отставить!

Не разъясняя ситуации, Командор повели нас прочь от деревни. Чуткие догадки касательно судьбы языка и прочего рисовались в нашем воображении, когда Командор лаконично приказали: - Здесь!

Узрели мы себя средь широкого ночного поля с дальними огоньками на горизонте, каковые Демагог пытался выдать за волчьи глаза. Одинокое деревце между голых борозд - это и был весь наш уют. Ужаснувшись, попытались мы возроптать, но пресечены были в зародыше. Командор подали личный пример, погрузившись в спальник и натираясь антикомариной "Дэтой". С опаской погладывая окрест себя, погрузились и мы, воткнув у головы на всякий случай походное оружие - перочинную финку.

ПЕРЕД ТЕМ, КАК ЛЕЧЬ,

ЛОБЗНИ КОМАНДОРСКИХ ПЛЕЧ

Лёгкий ветерок ласково обвевал прильнувшие к сырой земле небритые лица и уносил вдаль могучий храп Командора. Под звуки оного и погрузились мы в блаженное забвение на широких родных просторах.

Пробуждение наше было ускорено беспощадным светилом (не путать с Командором, каковые беспощадны бывают только к отступникам). Поднявшись и сложившись, узрели вокруг идиллию, состоявшую из лугов, речушки, окаймлённой деревьями, уходящей вдаль дороги и видневшегося на холме совхоза.

При виде речушки Командор совлекли одежды и со стоном наслаждения погрузили себя в холодные воды, доселе хрустально-чистые. Широкие Массы верноподданно последовал, от чего река переменила не только цвет, но и запах.

Демагог принялся подобострастно поливать водой горячее тело Вождя, на что Скромнейший из скромных заметили: - Не делайте из Меня культа! - И добавили, объемля широким жестом речку, луг, лес и даже отдельные участки неба: - Конечно, не забывайте, кто вам всё это дал. Но не поливайте Меня водой, это лишнее. Лучше отгонять от Меня комаров, когда я буду днём спать. - Выйдя из речки на пригорок, Командор устремили взор на луг: - Баба идёт! Баба в красном!! Грудастая! Махом бы её, махом! Молодец, Вриосекс, стараешься, не забуду! И-эх, молодая, нерожалая... А что за мальчик при ней? Откуда мальчик? Кто допустил? Главкульт, бери мальчика на себя! Ну вот, уходит... Ушла... Вот сука! Упустил Вриосекс... А ты, Летописец, чего строчишь? Ах, паразиты... Прогнать бы вас всех, да чегой-то добрый Я сегодня - никак в животе покручивает. Может, холодная вода действие оказывает?