Жюль Верн - Маяк на далеком острове

Буря так дико неистовствовала, а океан так сильно штормил, что в залив ворвались огромные волны. В разгар отлива вода поднялась до подножия утесов, а берег до самой ограды маяка оказался затопленным. Валы докатывались почти до жилища смотрителей, а брызги долетали на полмили дальше, вплоть до буковой рощицы.

Все усилия Конгре и его сообщников были направлены на то, чтобы удержать «Мауле» на якоре. Несколько раз ее срывало с места и едва не выбросило на берег. Пришлось кидать второй якорь. Дважды возникала опасность полной катастрофы.

Бандиты, денно и нощно следившие за «Мауле», разместились на маяке, где им не приходилось бояться бури. Они перенесли туда постельные принадлежности из кают и кубрика [133] Кубрик — жилое помещение для команды на судах. шхуны. Места хватило всем. За все время пребывания на острове Эстадос у бандитов еще никогда не было такого комфортного жилища.

Что касается провизии, то и о ней не стоило беспокоиться. Запасов, хранившихся на складе маяка, вполне достало бы, даже если бы в течение трех месяцев им пришлось кормить вдвое больше ртов. Впрочем, в случае необходимости они могли прибегнуть к запасам, спрятанным в пещере. Короче говоря, пропитание было обеспечено пиратам на весь долгий переход шхуны по Тихому океану.

Ненастье простояло до 12 января. Распогодилось только в ночь на 13-е. Потерянной оказалась целая неделя, поскольку работать не было ни малейшей возможности. Конгре посчитал неразумным выгружать балласт со шхуны, которую швыряло из стороны в сторону. Судно с трудом удавалось удерживать вдалеке от скал в центре залива, о которые оно разбилось бы с тем же успехом, что и при входе в бухту.

Той ночью ветер переменился и резко свернул к юго-юго-западу. Теперь море разбушевалось вблизи мыса Гомес, где разгулялся ветер в два рифа. [134] Умеренной силы ветер, при котором выставленные паруса взяты на два рифа, т. е. их площадь уменьшена вдвое. Если бы шхуна по-прежнему находилась у оконечности мыса, то, безусловно, разлетелась бы в щепки.

Однажды какой-то корабль показался на горизонте. Но это случилось днем, маяка он не увидел и не мог заметить, что тот не зажжен между восходом и закатом солнца. [135] Часто встречающаяся у Жюля Верна оплошность: слова «восход» и «закат» следует переставить местами. (Примеч. фр. изд.) Судно шло с северо-запада и направлялось с зарифленными парусами в пролив Ле-Мер. На его гафеле развевался французский флаг.

Впрочем, оно проходило в трех милях от суши, и, чтобы определить его государственную принадлежность, пришлось воспользоваться подзорной трубой. И хотя Васкес подавал сигналы с мыса Тукуман, на корабле их не смогли заметить. В противном случае капитан-француз без колебаний спустил бы на воду шлюпку, чтобы забрать его на борт.

Утром железный балласт был выгружен и свален на песке, там, куда не доставали приливные волны. Теперь появилась возможность гораздо тщательнее, чем это было сделано на мысе Гомес, осмотреть трюм. Плотник сказал, что поломки гораздо серьезнее, чем ранее предполагалось. «Мауле» изрядно потрепало во время перехода, когда она огибала мыс Северал, шла бейдевинд к северо-восточному ветру и противостояла достаточно бурному морю. Именно тогда на корме открылась течь. Шхуна не смогла бы продолжать плавание за пределами бухты Эль-Гор. Предстояло вытащить ее на мелководье, прежде чем приступить к замене двух флоров, двух шпангоутов и куска обшивки длиной примерно в четыре фута.

Как известно, благодаря добыче с разбитых кораблей, спрятанной в пещере, в материалах недостатка не было. Варгас не сомневался, что с помощью остальных членов команды доведет работу до конца. Удачей следовало считать и тот факт, что мачты, паруса и снасти практически не пострадали. Разумеется, название «Мауле» и порт приписки будут изменены.

Прежде всего требовалось подтянуть шхуну к берегу, чтобы осмотреть правый борт. Из-за отсутствия достаточно мощных механизмов это было возможно сделать только во время прилива. Приходилось ждать еще два дня, чтобы волна оказалась достаточно сильной и вытолкнула шхуну на пляж, где она и останется после отступления моря. А такой новолунный прилив [136] Максимальные по высоте приливы в Мировом океане наблюдаются в новолуния или полнолуния, когда приливные силы Луны и Солнца складываются. Такие приливы называются сизигийными. случится не раньше чем через четыре дня.

Конгре и Карканте воспользовались задержкой, чтобы вновь наведаться в пещеру. На сей раз они отправились на шлюпке смотрителей, более вместительной, чем лодка «Мауле». Предстояло вывезти награбленное золото и серебро, драгоценные камни и другие сокровища.

Шлюпка отошла утром 14 января. Отлив продолжался уже в течение двух часов. Вода вернется лишь после полудня.

Стояла прекрасная погода. Сквозь облака, которые гнал с юга легкий бриз, пробивались солнечные лучи.

Перед отъездом Карканте поднялся, как он это делал ежедневно, на галерею маяка, чтобы осмотреть горизонт. Ни одного корабля в заливе, даже ни одной лодки рыбников, заходивших изредка со стороны мыса Парри.

На острове также, насколько хватало глаз, — никого.

Пока шлюпка спускалась по течению, Конгре внимательно изучал левый берег бухты, отстоявший на пять-шесть сотен туазов от противоположного берега в полумиле от маяка. Где же скрывался третий смотритель, избежавший смерти?.. Хотя это и не вызывало особого беспокойства, все же лучше было избавиться при случае от нежелательного свидетеля.

Побережье, как и залив, оставалось пустынным. Его оживляли лишь крики бесчисленных птиц, гнездившихся в скалах.

Около одиннадцати часов шлюпка, оснащенная гротом и кливером, пристала к берегу неподалеку от пещеры.

Конгре и Карканте высадились на берег. Оставив на страже двоих, пираты отправились к тайнику, откуда вышли через полчаса.

На первый взгляд им обоим показалось, что все вещи находятся на месте. Впрочем, в хранилище было свалено множество всякой всячины. Даже при свете фонаря было трудно убедиться, что ничто не пропало.

Конгре и его спутник вынесли два сундука, доставшихся им после крушения английского трехмачтовика. Там лежало множество золотых монет и драгоценных камней. Погрузив сокровища в шлюпку и уже собравшись отплыть, Конгре вдруг решил отправиться на мыс Сан-Хуан, откуда можно было осмотреть побережье с юга и севера.

Конгре и Карканте добрались до оконечности правого берега и спустились к крайней точке мыса.

Отсюда открывался с одной стороны вид как на различимую на расстоянии примерно в две мили излучину берега, обрамлявшего пролив Ле-Мер, так и на берег, простиравшийся до мыса Северал.