Жюль Верн - Прекрасный желтый Дунай

— Взгляните, господин Егер, — сказал Илья Круш своему спутнику, — сейчас, в начале мая, я наживляю мелкие крючки пшенной кашей, в которую для аромата добавляю асафетиду! [50] Асафетида — то же, что и камедесмола, затвердевший на воздухе сок корней ферулы вонючей. Зимой же хороша наживка из сухого хлеба, смоченного свежей кровью… Конечно, лучше, когда поплавок неподвижен, потому что у плотвы и красноперки прямой рот и они хватают наживку очень быстро… Тем не менее и нам можно рассчитывать на отменный улов и хорошую выручку… Будьте уверены, я не упущу вашей выгоды, господин Егер…

— Знаю, знаю, господин Круш, вы же самый порядочный человек на свете… Не терзайтесь, пусть все идет своим чередом!

Илья Круш, не торопясь, выловил за утро около сорока плотвичек, которых подсекал ловким, но не слишком резким движением.

Улов в этот день вполне вознаградил его, но рыбак больше радовался не за себя, а за господина Егера — с тех пор, как они путешествовали вместе, лауреат «Дунайской удочки» с его доброй и сентиментальной натурой чувствовал к своему спутнику все большую симпатию.

Ниже Регенсбурга на правом берегу простирались бескрайние поля, богатые плодородные земли со множеством ферм, деревень. Сюда часто подходили корабли, и, вполне возможно, контрабанда активно осуществлялась именно с низовьев Дуная. По крайней мере, в Баварии это побережье находилось под пристальным наблюдением, и агенты начальника полиции Карла Драгоша беспрестанно объезжали эти края.

На холмистом левом берегу рос густой лес, он тянулся вплоть до Ромервальда [51] Ромервальд — одна из частей горного массива Баварский Лес, тянущегося по левому берегу Рейна. . Илья Круш и господин Егер заметили возвышавшийся над городком Донауштауф летний дворец князей Турна и Таксиса и старый замок регенсбургских епископов; затем еще выше, над Сальваторбергом [52] Сальваторберг (нем.) — гора Спасителя. , появился своего рода Парфенон [53] Парфенон — главный храм Афинского акрополя. Здесь речь идет о мемориале Валхалла, воздвигнутом по желанию баварского короля Людвига I в честь героев Германии. Автором проекта был знаменитый в то время немецкий архитектор Франц Карл Лео фон Кленце (1784–1846). Он решил мемориал в виде древнегреческого храма дорического ордера. Валхалла была построена в 1830–1842 годах. Фон Кленце был известен и работами в России. Он не раз приезжал в нашу страну. В 1839 году Николай I поручил фон Кленце проект нового здания Эрмитажа, которое и было построено по его чертежам. , заблудившийся под баварским небом, ничуть не напоминающим небо Аттики [54] Аттика — область в средней Греции, где расположены Афины. . Парфенон воздвигли благодаря королю Людвигу. Здесь находится музей, где выставлены бюсты героев Германии, но внутри это сооружение не так впечатляет, как снаружи, где являет собой прекрасное архитектурное целое. И если сей Парфенон уступает афинскому, то превосходит тот античный по форме храм, которым шотландцы украсили один из холмов «Старой коптилки» — Эдинбурга.

Течение несло лодку вдоль правого берега, мимо тенистых островов, поросших красивыми деревьями. Река здесь часто петляла, но взору каждый раз открывался, по сути, один и тот же пейзаж. Илья Круш решил остановиться в Штраубинге — продать рыбу и пополнить запасы провизии. Пройдя устье Изара, одного из левых притоков [55] Неточность: Изар впадает в Дунай справа. , он пришвартовался на ночь у поселка Деггендорф, где Дунай, уже тысячи двухсот футов в ширину, пересекается мостом из двадцати шести пролетов. Это на одиннадцать больше, чем у моста в Регенсбурге; но в Деггендорфе мост деревянный и даже разборный и каждый год его убирают накануне весеннего паводка. Затем мост восстанавливают, и многочисленные паломники, посещающие этот край, знаменитый своими святынями, хранящимися в Обер-Альтайхе, в старой церкви Богенберга и в Деггендорфе, могут перейти с одного берега на другой.

Илья Круш заметил, но не придал особого значения тому, что не только в крупных городах, но даже в самых скромных деревеньках у господина Егера находились знакомые. Не раз местные жители подходили и обменивались с ним парой слов. Он не забывал заходить на почту, где на его имя почти всегда были письма.

— Э, господин Егер, — сказал однажды рыболов, — у вас, похоже, везде приятели?

— Это правда, господин Круш… И все потому, что я частенько бывал в прибрежных районах Дуная.

— Из любопытства? — поинтересовался Илья Круш, но, спохватившись, решил, что его вопрос не совсем тактичен, — возможно, у господина Егера есть свои секреты.

Но, похоже, это было не так, поскольку господин Егер поспешил объясниться:

— Нет, не из любопытства, господин Круш. Я ездил по делам одного пештского торгового дома, а это, знаете ли, позволяло не только увидеть разные страны, но и приобрести множество знакомств.

Больше ничего и не требовалось, чтобы удовлетворить любопытство рыболова, который ни разу не усомнился в абсолютной порядочности своего спутника.

На подходах к Пассау правый берег реки становится менее плоским. На горизонте прорисовываются первые отроги Ретийских Альп [56] Ретийские Альпы. — Еще одна неточность; упомянутая горная система располагается в Швейцарии и Западной Австрии, тогда как к Дунаю подходит справа горный хребет Иннфиртель. . Дунай стискивается с двух сторон сужающейся долиной, течение его становится бурным и быстрым. Этот маршрут весьма притягателен для путешественников. Раньше здесь встречались довольно опасные пороги, где нередко суда получали серьезные повреждения. Ложе реки было покрыто огромными камнями, а стремительное течение не позволяло легко обойти их. Во время паводка трудности уменьшались, но при нормальном уровне воды плавание нередко приводило к гибели судов. Чтобы избежать этого, самые страшные из рифов, пересекавших русло реки, были взорваны. Ныне дунайские пороги не так опасны, как прежде, водовороты больше не затягивают корабли в омуты, поверхность реки довольно спокойна и число кораблекрушений значительно сократилось.

И все-таки и большим и малым судам следует соблюдать тут определенную осторожность. Господин Егер не мог нарадоваться, глядя, как Илья Круш управляет лодкой. Едва она отклонялась от курса, как славный рыболов, отличавшийся замечательной верностью глаза и руки, одним ударом кормового весла придавал суденышку нужное направление.

Илья Круш и господин Егер покинули Регенсбург утром девятого мая. Утром одиннадцатого, пройдя сорок километров и проведя ночь у левого берега, они достигли небольшого местечка Фильс, что всего в часе от Пассау, последнего баварского города на правом берегу Дуная.