Жюль Верн - Прекрасный желтый Дунай

«Эх, незадача, — вздыхал рыболов. — Вместо того чтобы сидеть в кафе, надо было продолжать ходить по улицам, тогда я не пропустил бы его! Он заметил бы меня, подошел, и… мы снова пустились бы в плавание, уже без всяких задержек…»

Рыбак был вне себя от огорчения. Упустить такой случай! Такой редкий случай! Какова вероятность, что он снова найдет господина Егера? Что же предпринять? Остаться в Петервардейне? Отправиться в Нойзац? А вдруг он обознался? Нет, Илья Круш не допускал подобной мысли… Несомненно, он видел своего компаньона и потерял его след!

Без толку проблуждав целый час по кварталу, Илья Круш решил вернуться на берег и ждать в лодке. Если ему не удалось найти господина Егера, ладно, пусть господин Егер сам его найдет, результат будет таким же превосходным!.. Где бы ни был господин Егер, в Петервардейне или Нойзаце, он, несомненно, будет искать лодку, поэтому следовало не теряя ни секунды вернуться назад.

Общественность не проявляла к лауреату «Дунайской удочки» никакого интереса, и на этот раз он сожалел об этом. Шумная толпа привлекла бы внимание господина Егера. Но газеты с той надежностью информации, которая свойственна многим репортерам, сообщили, что Илья Круш уже миновал Белград, и все уже забыли о нем.

Напрасно Илья Круш ждал в лодке, напрасно после полудня снова пошел на поиски друга. Наступил вечер, а господин Егер так и не появился.

Еще одна тоскливая ночь для Ильи Круша! Но больше задерживаться нельзя. От Нойзаце до Белграда не так уж далеко, и разве господин Егер в своем письме не говорил, что, может быть, присоединится к компаньону у Белграда?..

На следующее утро лодка снова поплыла по течению Дуная. Но господина Егера рядом с Ильей Крушем не было!

Справа возвышались глинистые берега, к реке выходили узкие лощины. На крутых обрывах вклинивались иногда наклонные поля с виноградниками и редкими деревьями. Держась ближе к суше, плоскодонка старалась избежать столкновения с длинными вереницами барж, увлекаемых ветром или течением, и многочисленными лодками.

В тот же вечер, 18 июня, около пяти часов, Илья Круш бросил якорь у места впадения Тисы в Дунай, а удочку забросил в маленькой заводи, где было довольно много рыбы.

Тиса — полноводная река, длиной в девятьсот километров, берет начало в Карпатах, пересекает Трансильванию и Венгерское королевство и, прежде чем влиться в Дунай, омывает местечко Тител. Илье Крушу оставалось пройти десяток лье вверх по Тисе, чтобы достичь Раца.

Как мы помним, это родной город бывшего лоцмана. Здесь, на борту кораблей, он освоил ремесло лоцмана. Здесь обосновался, уйдя шесть лет назад в отставку, здесь полюбил рыбную ловлю. Отсюда были посланы сведения, запрошенные председателем Международной комиссии, сведения, которые позволили удостоверить личность Ильи Круша и восстановить его честь.

Возможно, в этот момент Илье Крушу пришла в голову мысль отдохнуть несколько дней дома, в своей семье, пожать руку старым друзьям, а потом уже продолжить путешествие, которое он намеревался довести до конца.

«Нет, — сказал он сам себе. — А вдруг господин Егер, пока я буду прохлаждаться в Раце, станет ждать лодку в Землине или Белграде? Он же разволнуется, если не найдет ее!»

Рассуждения эти были весьма справедливы. Не возмутительно ли, что газеты, дав ложное сообщение, что Илья Круш уже проследовал в Белград, ввели господина Егера в заблуждение?

Таким образом, Илья Круш отказался, хотя и с сожалением, от идеи наведаться в Рац и на следующее утро, продав в Тителе свой улов, снова пустился в плавание.

Вечером следующего дня он остановился несколько выше Землина и решил возобновить поиски, начатые в Нойзаце и Петервардейне.

Землин построен на правом берегу Дуная при впадении Савы, и эта река отделяет его от Белграда. Поскольку город находится в некотором отдалении от реки, Илья Круш поручил присмотреть за лодкой одному из тех рыбаков, чьи деревянные дома теснятся под кронами больших прибрежных деревьев. На тот случай, если кто-то будет его спрашивать, он сообщил ему свое имя…

— Ах! Господин Круш, — только и вымолвил этот человек.

— Да, но держите язык за зубами… Обещаете?

— Конечно!

И стоило Илье Крушу удалиться, как рыбак поспешил сообщить всему свету, что Илья Круш в городе.

Таким образом инкогнито знаменитого рыболова было нарушено. И сербы, составляющие большинство жителей Землина, не менее достойно, чем австрийцы в Пассау или венгры в Пеште, встретили лауреата «Дунайской удочки». Со времени своего основания в восемнадцатом столетии на месте замка славного Яноша Хуньяди, защитника Венгрии от османских завоевателей [101] Хуньяди Янош (ок. 1407–1456) — венгерский военачальник и государственный деятель, в 1446–1452 годах — регент Венгерского королевства; с 1440 года успешно воевал с турками, а в 1456 году нанес им чувствительное поражение в Белградской битве. , Землин, возможно, не знавал таких торжеств.

Но зато до ушей господина Егера, если бы он был в Землине, шум, поднятый вокруг Круша, не мог не дойти, и он поспешил бы присоединиться к своему компаньону.

На следующий день, 19 июня [102] Судя по содержанию, Верн пропустил один день: должно быть 20 июня. , незадолго до полудня, Илья Круш благодаря ясной погоде увидел на другом берегу город, амфитеатром раскинувшийся на холме, с европейскими домами, колокольнями, пламенеющими от солнца, минаретами мечети, которая гармонично соседствовала с церквами. Немного левее, на бельэтаже из фруктовых деревьев, откуда вздымались в небо высокие кипарисы, виднелся второй, более современный, город, контрастировавший со старым турецким.

То был Белград, Alba graeca, Белый город, в прошлом столица Сербского княжества, ныне состоящий из трех сильно различающихся частей: нового города — исключительно сербского; предместья, заселенного одновременно сербами и турками, и крепости — резиденции паши, над которой развевается османский стяг.

В тот момент, когда, причалив к одной из набережных торгового предместья, Илья Круш собирался сойти на берег, какой-то человек дружески дотронулся до его плеча.

То был господин Егер.

— Как поживаете, господин Круш? — спросил он.

— Неплохо… а вы?..

И это все, что смог сказать своему старому компаньону Илья Круш, совершенно ошарашенный и столь же счастливый!

Господин Егер и Илья Круш не виделись с тех пор, как расстались в Вене 20 мая, то есть тридцать один день назад. Прошло уже двое суток, как господин Егер прибыл в Белград. Из скромности Илья Круш конечно же не стал выяснять причину столь долгого отсутствия друга. Главным было то, что теперь они снова вместе.