Лев Савров - Ах, эта Африка!

— А что это за дыра там наверху? — заинтересовался Валентин. — Надо проверить.

Недолго думая, он взял большой камень и с хеканьем ловко запустил прямо в дыру. Почти тотчас же из дупла вывалился наружу громадный звонкий рой диких ос.

Как мы бежали! По саванне напрямик, норовя проскочить сквозь кусты погуще! Помню мысль: «Хорошо, что очки крепко держатся на ушах, только бы уберечь глаза от колючек!» Рядом со мной, подскакивая, как мячик, прыгал Люлю. Помню, взревел мотор одного газика, машина помчалась по дороге где-то левее, но почему-то довольно быстро остановилась.

Пришел в себя я внутри мангровых зарослей, ос вроде бы не слышно, к моей ноге прижимался и дрожал Люлю. Перекликаясь, мы медленно собрались за поворотом дороги на полянке возле замерзшего авто. Шофер Николай лежал рядом без сознания, доктор с аптечкой уже хлопотал над ним.

— Зачем ты полез в машину, Коля? — спросил доктор, когда шофер очнулся. — Ты же без рубашки, у тебя теперь вся спина — сплошной волдырь, я вижу больше сотни укусов.

— Там же аптечка была, — слабо улыбаясь, ответил Николай, — вдруг с кем-нибудь плохо.

— Вот и стал сам первым пациентом, теперь по меньшей мере три дня постельного режима, благо, сердце у тебя крепкое, а то могло быть и хуже.

Я насчитал у себя четыре укуса на руках и шее, Люлю был ужален один раз в голую пятку.

— Нам бы твою шерсть, брат, — сказал я ему.

— Ну вы и дураки! — громко смеялся Валентин. — Надо же, все бросились в одну сторону, и осы за вами. Я вот пошел спокойненько в другую сторону шагом, меня вообще не тронули.

— А какой-то умник куда-то бросил камень, — заметил Виктор.

— Пойду прогуляюсь по дороге, — сказал Валентин и пошел по обочине, небрежно помахивая снятой майкой.

— Надо выручать вторую машину, — объявил начальник партии Иван Иванович.

— Рано еще, они, наверное, не успокоились, — вяло возразил кто-то.

— Ничего, я подкрадусь, — ответил Иван Иванович и двинулся по кустам в направлении рощи.

Несколько минут все было тихо, потом вдруг зарычал мотор, и почти сразу автомобиль с грохотом, не останавливаясь, пронесся мимо нашей полянки. Иван Иванович рулил, вцепившись в баранку обеими руками, ветер вздувал на нем рубаху парусом, над его головой, немного отставая, летело облако ос. Мы повскакали на ноги и с интересом стали наблюдать за гонкой, благо, дорога виляла с холма вниз. Метров через сто газик обогнал гуляющего Валентина, и тут, по-видимому, устав от погони и найдя более удобную жертву, осы накинулись на него.

В одном из чаплинских фильмов герой с бешеной скоростью ныряет с холмов в ложбины, выскакивая эдаким чертиком из коробки на гребни и каждый раз заметно удаляясь и уменьшаясь. Все это было точно такое же кино, только ни один актер не додумался бы до столь замысловатых движений, которые проделывал Валентин на бегу. Он зверски вращал своей маечкой, тряс головой, хлопал себя по спине и бокам левой рукой, подпрыгивал и пинал воздух и даже плевался, как верблюд. Мы повалились на жесткую сухую траву и хохотали до слез, несмотря на боль от полученных укусов.

— Артист! — сказал Виктор и после паузы добавил:

— Есть бог на свете…

Возвращались мы с вспухшими лицами, руками, шеями и спинами, а у Николая через час подскочила температура до сорока градусов. Но через три дня доктор, как и обещал, поставил его на ноги, так что все обошлось в общем благополучно.

После летних студенческих экзаменов мы начали готовиться к окончательному отъезду. Мы думали, что больше никогда сюда не вернемся, поэтому последняя неделя состояла из прощальных визитов, вечеров, приемов, балов, обедов в гостях и даже завтраков, поскольку все друзья непременно хотели засвидетельствовать свое расположение и выказать сожаление по поводу расставания.

В жаркий солнечный полдень мы прибыли в аэропорт, где Ришко подготовил торжественные проводы, украсив единственную мачту советским, чехословацким и местным флагами. Немногочисленное европейское население городка явилось в полном составе, прибыли студенты, прикатил механик Амаду на бывшей нашей машинюшке, которую мы ему подарили за то, что он два года охотно и бесплатно ее ремонтировал. Эдик и Анатолий уже три месяца летали к нам не на АН-2, а на ИЛ-14, так что перелет обещал быть комфортабельным. Митинга не было, но объятий и поцелуев хватило бы на кубковый футбольный матч с дополнительным временем и серией пенальти.

Поднявшись по трапу, мы с Виктором долго стояли на верхней площадке, махая руками, стараясь сдержать себя, ведь так жалко было расставаться с друзьями, многих из которых больше никогда не встретишь, даже и не верилось, что два года назад мы ехали сюда в полную неизвестность, а вот теперь душа болит, задержать бы, остановить мгновение!

Дверь захлопнулась, самолет покатил по полосе, провожающие запрыгали, а Алассан еще долго гнался за лайнером на велосипеде, по его круглому блестящему лицу катились слезы, а губы шептали, судя по артикуляции, что-то вроде «храни вас бог!..»

— Да, будущее в полном тумане… Прощай, Африка!

— Ну-ну, — хмыкнул Виктор скептически.

И он оказался прав. Но, как говаривал наш консул, об этом — потом.