Сергей Шлахтер - Звезда, зовущая вдали

Все было распределено заранее. Десять человек под предводительством Нафо кинулись к воде. Они перерубали канаты, прикрепляющие носы перевернутых лодок к тяжелым валунам, вновь опрокидывали лодки на киль и стаскивали в море (было решено захватить все восемь, а лишние утопить подальше от берега). Максимально высокий прилив заметно облегчал работу. Сам Паладиг подбежал к складам и принялся исследовать двери. Те оказались сделанными из толстых досок и окованными по краям медными пластинами, а на задвижках висели тяжелые бронзовые замки. Сломать такие двери без шума было невозможно. Но ассириец ощупал каменный порог, замыкающий проем снизу, и с радостью убедился, что брус не скреплен со стеной, а только врыт в землю. Трое тут же принялись отбрасывать песок и гальку в стороны, камень оказался погруженным в землю на половину локтя. Соединенными усилиями семи человек порог оттащили за склад, Паладиг подполз под дверь и раздул заготовленный факел. Он оказался внутри вещевого склада; здесь лежали принадлежности для плавания: весла, паруса, мачты и реи, бухты канатов, якоря, рыболовные сети. На стеллажах хранились кузнечные и плотничьи инструменты, доски, металлические заготовки, переносный горн и многое другое. Оружия, к великому огорчению, почти не было, лишь наконечники стрел и копий, погнутый меч и боевой топор с трещиной. Приказав вытаскивать наружу, под дверь, и сразу относить к лодкам самое необходимое, ассириец с двумя товарищами направился ко второму складу. Здесь дело оказалось хуже: порог был скреплен со стенами. Сгорая от нетерпения, вожак начал ножом подкапываться под камень, и это удалось почти сразу, так как слой земли оказался толщиной всего с ладонь. Проделав лаз, Паладиг начал осматривать помещение — это был продовольственный склад. Под потолком висели копченые окорока и куски сала, связки вяленой рыбы, бананов, лука, зелени. Внизу стояли бочки с мукой, крупой, маслом, финиками. В большом чане хранилась вода, видимо, для мытья посуды и овощей. На стеллажах была аккуратно разложена посуда: миски, ложки, кастрюли, сковороды, черпаки. Нашлась большая кастрюля с вылепленными сырыми лепешками, около сотни. Но прежде чем вожак закончил осмотр, прозвучал крик ночной птицы.

Минуты, только что летевшие, как безумные, тут же растянулись в часы. Факелы загасили, люди попрятались и замерли. Казалось, не будет конца этому томительному и тревожному ожиданию, представлялось невозможным, чтобы часовой ничего не заметил. Однако на этот раз все сошло. По-видимому, столь серьезная охрана назначалась лишь по традиции или же для поддержания дисциплины, а сами часовые относились к обязанностям небрежно. Вновь раздался сигнал, и работа закипела. Одни азиаты вытаскивали из складов все, что попадалось под руку, другие стремительно тащили добычу к лодкам. Уже шесть лодок покачивались на воде, удерживаемые якорями, когда Нафо дал команду на погрузку вещей. Трофеи сваливали, как попало, только в две лодки. Но рабочих рук катастрофически не хватало, и Паладиг со злостью думал о необходимости использовать семь здоровых мужчин для декорации. Кто-то предложил выпустить рабов и подключить их к работам, но предводитель сразу отверг эту идею. Пленных азиатов было всего трое, помощь будет небольшой, а негры, внезапно освобожденные, будут способны на какой-нибудь эксцесс — опыт мятежа в Та-Кемте был еще свеж в памяти. [34] У Ефремова: внезапно освобожденные из тюрьмы рабы вместо битвы с воинами занялись грабежами и поджогами. Лучше напрячься самим.

Свет костра распространялся недалеко, основным светильником для «часовых» оставались звезды. Им следовало больше полагаться на слух, и это дало результат. До хетта, сидящего у костра, вдруг донеслось тихое поскуливание откуда-то со стороны казармы. Весь облившись холодным потом, он подхватил копье и побежал за ближний угол. Так и есть, там лежали все три пса, и один уже начинал просыпаться — то ли порция яда оказалась малой, то ли его действие на собаку оказалось не таким длительным, как на человека. Пришлось немедленно прикончить всех троих ни в чем не повинных животных. Затем хетт торопливо пошел к костру, уже начавшему потухать. А как раз в это время произошло новое событие. Дверь казармы вдруг открылась наружу; сириец с топором едва успел прижаться к стене, как вышедший египтянин прикрыл дверь и направился в противоположную сторону, к поселку. Опомнившийся азиат опрометью бросился вдогонку, египтянин обернулся на шум шагов и получил удар топором по голове. Но из-за спешки азиат обрушил оружие не лезвием, а обухом. Оглушенный воин свалился, и тут раздался крик ночной птицы; сириец побежал к двери, забыв оттащить неподвижное тело к стене.

На этот раз до часового что-то дошло. Хотя, окинув взглядом подножье горы, он направился дальше, но как-то неуверенно. Вальтиа был готов поклясться, что египтянин почесывает в затылке. В подсознании часового что-нибудь отложилось: то ли вид лодок, пляшущих на воде, то ли неподвижное тело оглушенного воина. Горец никак не решался подать сигнал отбоя тревоги, хотя товарищи изнывали от нетерпения. «Часовые» тоже не отрывали глаз от зубчатой стены. И вдруг аму, стоящий с луком наготове, увидел на фоне звездного неба силуэт человека с копьем. Часовой вскарабкался на стену между двумя зубцами и, стоя на коленях, всматривался в местность. Азиат твердой рукой натянул тетиву, никогда, кажется, он не чувствовал себя так спокойно. Было понятно: если промах, то через секунду поднимется тревога, а еще многое не готово. В ночной тишине далеко разнесся звон тетивы. Ничего не изменилось. Аму похолодевшей рукой принялся нащупывать другую стрелу, не отрывая взгляда от силуэта врага; тот оставался на месте, только зачем-то слегка раскачивался вправо и влево. И вдруг из рва донесся металлический звон упавшего копья, а через секунду тело египтянина перевалилось через стену и с глухим стуком упало в ров.

Аму тут же побежал к костру, рядом с ним непостижимым образом оказался вездесущий Вальтиа. Узнав о происшествии, Нафо предложил немедленно отплывать, Паладиг же, напротив, велел всем продолжать, в роли «часового» остаться только хетту у костра, а Вальтиа — вернуться на пост. Горец, однако, сначала обследовал ров, чтобы убедиться в гибели упавшего часового. Обломок стрелы торчал у египтянина прямо под основанием горла, поэтому раненый не мог закричать. Вальтиа вытащил изо рва его копье, только потом занял свое место на лестнице. Уже все лодки находились на воде, связанные для буксировки попарно, нос к корме, бешеным темпом шла загрузка. Паладиг подозвал халдея и вместе с ним подбежал к домику для рабов. Дверь была заперта на задвижку, плотно обмотанную проволокой.