Неизвестен Автор - По водным просторам

Оказывается, Вася, о чем-то глубоко задумавшись, наступил на осиное гнездо. Осы накинулись на юношу.

- Бегите зигзагами! Зигзагами бегите!-кричала Лиля.

Вася бежал по всем правилам, но все же одна оса-мстительница нагнала его почти у самого шалаша и ужалила в щеку.

Кожа сразу вспухла, и глаз как-то жалостно скривился.

Трудно было удержаться от смеха. Даже Ирина, обычно переживавшая неловкости Васи, как свои собственные, сегодня смеялась, пожалуй, громче всех.

Ночью я проснулась от тихого разговора. Сквозь отверстие шалаша виден был догорающий костер. Около него сидели Вася и Ирина. Неподалеку сонно набегала па берег вода.

- Может быть мне уехать? - спрашивал Вася. Голос его был необычно глух.

Ирина молчала, вороша хворостиной тлеющие угли.

- Скажи, уехать?

- Колокольчик...-сказала Ирина и пошла к удочкам. Там на берегу чернел силуэт Королькова.

- Хорошо, я уеду. Завтра!-громко бросил ей вслед Вася.

Ирина остановилась. Она словно колебалась, затем решительно направилась к берегу. Корольков уже вынимал севшего на донку налима.

На другой день мы вернулись в Дом рыбака, но Вася не уехал. Не уехал он и в следующие дни, потому что случилось событие, разом все изменившее.

Было раннее воскресное утро. Сквозь сон я услышала какойто шум. Кто-то пробежал по коридору.

- Люди тонут!

Набросив халат, я выбежала на террасу. Откуда-то издалека с озера доносились слабые голоса:

- Спасите! Помогите!

На террасе Нюра показывала уборщице:

- Видишь, чернеет? Видно, лодка перевернулась...

- А кто в лодке-то?

- Кто ж его знает.

- Спа-си-те!..-снова донеслось с озера.

-- Что же вы стоите! - крикнула Лнля и бросилась к причалу. Но там стояла только одна старая с разбитыми веслами лодчонка на замке. Лиля рванула цепь.

- Лиля! Подожди! - хотела я ей помочь.

Но девушка не слышала. Она сорвала замок, оттолкнула лодку от берега и вскочила в нее на ходу.

На террасу выбежали Каштанов и Ирина.

- Что случилось?

- Не знаю,- сказала я.- Очевидно, с кем-то несчастье. Вот и катер пошел на помощь.

Моторка "Рыболова-спортсмена", пыхтя, отчаливала от берега.

- Пока дойдет...- задумчиво бросил Каштанов.

Мы поняли его опасения.

- Спа-си-те! - голос явно слабел.

- Неужели там нет никого поблизости? - нервно воскликнула Ирина.

- Как нет! Эвон рыбачок сидит. От него рукой подать,- сказала уборщица.- Видите, лодочка?

- Так что же он?..- Ирина даже топнула ногой.

- Вот груз поднял... За весла взялся... Поехал.

Мы все следили за темной точкой, и только глазастая уборщица различала в лодке человека.

Действительно, точка зашевелилась и пошла, но... в противоположную сторону.

- -Что такое? - Каштанов поправил очки.- Послушайте! Да ведь лодка-то уходит!

- Стало быть так. Связываться не хочет,- объяснила уборщица.

- Как не хочет связываться? Почему?

- Да ведь утопающего спасать, того и гляди сам в воду нырнешь.

- Негодяй!.. Вот негодяй!..-шептала Ирина.

- Глядите-ка, другой рыбачок на выручку спешит!

Теперь и мы увидели, как к тонущим приближалась откудато появившаяся лодка. Вот обе точки соединились. Что там происходит? Крики прекратились. Но, может быть, люди уже погибли?

- А этот-то за мыс улепетывает,- сказала Нюра! - Ишь, шкандыбает, словно одно весло короче другого.

Рыболов-спортсмен, кн. 7

- Ничего, он ответит еще! - грозно пообещал Каштанов.- На базе известно, кто лодки сегодня брал.

- Это, конечно,- неопределенно протянула уборщица.- Только ведь день воскресный, рыбачков выехало много...

В это время катер подошел к месту аварии. Но даль расстояния по-прежнему скрывала от пас события.

И только позднее удалось узнать все, что случилось на озере.

Муж и жена поехали рыбачить. Мы видели их накануне вечером.

Она - крупная, седовласая, румяная женщина, часто заразительно громко смеялась. Он - кругленький, коротенький человечек, долго обстоятельно выбирал лодку, "чтобы не текла".

Утром они встали на якорь, подождали - не клюет. Решили переменить место. Стали вынимать груз, оба наклонились, и лодка перевернулась. Тогда-то мы и услышали крики о помощи.

Катер привез пострадавших супругов и, ко всеобщему удивлению, Васю Кулика. Это он бросился спасать. Но перепуганные супруги разом схватились за борт его лодки, стали карабкаться в нее и тут же опрокинули вместе с Васей. Когда подошел катер, все трое барахтались в воде. Вася совсем было захлебнулся. Ему сделали на катере искусственное дыхание.

В доме его растерли спиртом и уложили в постель. Он краснел и смущенно улыбался, уверяя, что чувствует себя прекрасно.

Ирина поила его отваром из сухой малины.

С озера возвращались рыболовы и, узнав всю историю, заходили к Васе, жали его руку, хлопали по плечу, предлагали коньяку и водки.

Приехал Корольков с букетом водяных лилий для Ирины. Он очень жалел, что в заливе, где все утро таскал окуней, ничего не было слышно. Ирина ушла, чтобы поставить кувшинки в глубокое блюдо с водой, но тотчас же вернулась к постели Васи и уже весь вечер не отходила от него. Тут же сидела Лиля с забинтованными пальцами. Она сорвала кожу, когда сбивала замок с лодки, а потом гребла, не замечая ссадин.

- Ты-то, пигалица, зачем бросилась? - спрашивал с притворной суровостью Каштанов.- Сперва подумала бы, какой от тебя толк будет утопающим?

- Некогда думать было, Федор Иванович.

Теперь всех интересовало, кто же был в лодке,- тот, что трусливо скрылся за мысом?

Весь остаток дня Дом рыбака гудел, как улей. Все негодовали, требовали от директора, чтобы он нашел дезертира,

- Среди рыбачков таких нет,- решительно заявляли одни.

- Значит, есть. Лодка была "Рыболова-спортсмена", люди видели,поправляли другие.

- Паршивая овца все стадо портит,- сказал директор. Он был особенно огорчен: все его поиски оказались напрасными.

Рыболовы возвращались, но никто не сознавался в постыдном поступке.

- Странно,- говорил Каштанов - что за такое нельзя даже привлечь к ответственности. Считается, что это только этическое преступление, и суду не подлежит.

- Эх, попался бы он мне где-нибудь один на один!..-директор расправил плечи под старой выгоревшей гимнастеркой.

На другой день база опустела.

Я вышла рано утром на берег, В прохладном ли воздухе, или в чуть посветлевшей зелени, или в крикс птиц, потянувшихся к югу, неуловимо чувствовалось приближение осени.

Под старым тополем стояли Ирина и Корольков. Против обыкновения, он не улыбался. На лице его было горестное недоумение. Ирина что-то горячо говорила, до меня долетели слова.

- И чтобы никогда, слышите? Чтобы никогда я вас больше не видела!

Он молчал, покусывая травинку. С тополя медленно слетел лист: жёлтый с одной стороны и седой - с другой. Наконец, Корольков спросил: