Неизвестен Автор - По водным просторам

В сумерках, продираясь сквозь кусты и царапая лицо и руки сухими сучками, спешу я к последнему омутку с последним червяком па крючке.

...Вода льется через ствол затонувшего дерева и, вскипев мелкими пузырьками, растекается по омуту. Над водой низко склэнился густой куст черемухи. Тихо, без всплеска, закинутая леска описывает круг, я то поддергиваю, то опускаю червя, и вдруг снова рывок - ожидаемый и вместе с тем внезапный. В темной воде на крючке ходит что-то большое, тяжелое и медлительное.

"Хорош! - проскальзывает радостная и тревожная мысль.- Как бы не порвал!.."

В этот миг рыба резко потянула в сторону, бросилась в глубину... Леска остановилась.

"Зацеп!" - сообразил я, но было уже поздно: тонкая жилка лопнула, и в моих руках остался обрывок поводка, закрученный противным поросячьим хвостиком,- так умеет лопаться только жилка, когда ее закрутит и хорошенько дернет крупная рыба.

"Эх!.."-вскрикнул я в величайшей досаде. Но только испуганная сойка ответила мне своим стрекотом. И долго еще перелетала она с дерева на дерево и все посматривала бочком, так и не поняв, почему так жалобно кричал этот двуногий гость.

Вершины гор еще были освещены отблеском зари, а в долине, в кустарнике, уже сгущались сумерки. Обратно шел я около часа, так далеко увела меня в этот вечер рыболовная страсть. Наконец, впереди, у подножия темной горы, мелькнул огонек, залаяла собака, и через несколько минут я уже раскладывал свою добычу в палатке дорожников.

Прошло три года. Прямая и ровная, как стрела, шоссейная дорога прорезала тайгу, и где когда-то с трудом можно было пробраться пешком, теперь на полной скорости мчатся автомобили.

На Черемшанке давно поросло травой место, где стоял лагерь дорожников, но речка все так же бежит, журча в зеленом грсте.

Иногда я приезжаю сюда на мотоцикле, и всякий раз скромная речушка награждает меня увлекательными уловами.

Теперь я никогда не пренебрегаю таежными ручьями, а иногда даже и предпочитаю их большим рекам.

ПАМЯТНАЯ НОЧЬ

Сентябрь на Дальнем Востоке - самое благодатное время года. Кончаются моросящие августовские дожди, и прочно устанавливается ясная, сухая погода. Чуть заметной желтизной схватываются березки, начинает лететь паутина. По ночам иногда выпадают легкие заморозки, но днем бывает тепло, даже по-летнему жарко. На склонах гор поспевает червонная россыпь брусники. Жиреют молодые глухари и рябчики. После летних паводков быстрые горные речки входят в межень, вода в них становится прозрачной, как хрусталь, и первые стайки рыбы - ленка и хариуса - уже начинают спускаться из вершин ручьев в глубокие ямы крупных рек. В это время клев бывает очень хорошим.

В это-то золотое для рыболовов время навестил меня проездом страстный хабаровский рыболов и охотник П. Е. Самарин.

- Эх, ты, спортсмен,- сказал он мне,- и на спиннинг-то ты ловишь, и нахлыстом, а вот про "мышку" не знаешь!

- Слышал... Да возни больно много с этими мышами, где их наловишь-то? Не кот же я, в самом деле!

Он расхохотался.

- Чудак человек, я же говорю о пробковых, искусственных!

Знаешь, как на них ленки в это время, в лунную ночь, хватают!..

Ну, просто, как собаки! Причем самые что ни на есть крупные, от килограмма и выше.

И он стал с увлечением рассказывать, как надо делать мышку, как обтягивать ее беличьей шкуркой, какое нужно удилище и в особенности как здорово выскакивают из воды ленки и какое наслаждение ловить их таким способом.

- А вы... много ловили на мышек? - полюбопытствовал я.

Рассказчик немного смутился.

- Да нет... не ловил я еще. Про этот способ я от одного старика в Приморье слышал... А если соединить мышку со спиннингом, тут будет просто что-то невероятное!..

Он уехал... В следующий же вечер мы с приятелем изготовили по одной такой мышке: обтянули овально выструганную пробку серой беличьей шкуркой, потом обстригли волосы, чтобы остался только серый подшерсток, и, продев сквозь наше изделие проволочку, прикрепили к ней с одной стороны якорек, а с другой - жнлковый поводок.

В субботу вечером, собрав незатейливые пожитки, со спиннингами и ружьями за плечами мы помчались на большую горную реку Лнмури. До нее было километров сорок, но что значит это расстояние для двух страстных рыбаков, в распоряжении которых прекрасная, словно лишь для охоты и придуманная машина, мотоцикл ИЖ-49. На нем можно ездить и по дорогам, и по таежным тропкам, а если где-нибудь и завязнешь в болоте, то не тяжело его и вытащить.

Решено было ловить рыбу там, где в Лнмури впадает ключ Амуркан, названный так по имени старого брошенного прииска.

На месте, где стояли когда-то старательские домики, все поросло бурьяном и молодым кустарником... Тайга властно наступала, отвоевывая обратно то, что когда-то отнял у нее человек.

Дороги дальше не было. Мы спрятали мотоцикл в кустах и километра три шли вниз вдоль ключа пешком . На болотистой почве тропки почти не было заметно. Давненько не ступала по этим местам нога человека! Но тем интереснее - какие же там впереди, на реке, места?

Вскоре сквозь деревья блеснула полоска воды. Повеяло свежестью, и мы вышли в речную долину. Никем не тронутая и уже пожелтевшая, стояла высокая трава. Наша тропинка бесследно терялась в ней.

Амуркан при впадении в Лнмури образовал довольно глубокую и спокойную протоку. Вправо, теряясь в кустах, отходила вторая протока - пошире. Главное же русло, стремительное и бурное, где-то далеко, внизу за поворотом, разливалось спокойным, широким плесом.

- Здесь и остановимся,-оглядывая живописный берег, сказал Павел и сбросил с плеч рюкзак.

Уже смеркалось. Потянуло холодком. Ночь обещала быть ясной, с заморозком. Поэтому мы засветло заготовили сухих дров.

Вечером Павел поймал на удочку десяток мелких хариусов для легкой ушицы, которую мы и нс замедлили заварить, когда уже совсем стемнело.

Славно сидеть около яркого костра, отдыхая душой и телом после целой недели напряженной работы! Лучшего отдыха не может и быть. Впереди - почти целые сутки скитаний по неизведанным берегам с удочкой или спиннингом в руках, много переживаний, больших и маленьких рыбацких радостей и огорчений.

Ничто так не обновляет силы, не освежает голову, как наше охотничье бродяжничество по таежным дебрям, ночевка у костра, ужин с ухой и куском черного хлеба.

За рекой из-за густых зарослей ильмов и верб поднималась неяркая полная луна, тускло освещая речную долину и притихшие сопки. Природа будто замерла во сне - ни звука, ни ветерка.

Прицепив к нашим удочкам мышек, мы, крадучись, пошли вдоль протоки. Крутой берег подмыт водой. Кое-где над рекой склонились кусты. Луна отражается в спокойной воде, как в зеркале.

- Кидай!..-шепчет Павел, проходя дальше.-Вон туда, под кустик!..