Юэн Макгрегор - Земля: долгий путь вокруг

Юэн: Решив добраться до российской границы за тридцать шесть часов, мы ехали от рассвета до самых сумерек по невероятно разбитым дорогам. Никогда не думал, что в дороге может быть так жарко, как было под полуденным солнцем Казахстана. Мы поглощали литры воды, чтобы избежать обезвоживания и не заснуть.

В шесть часов вечера мы были близ Учарала, где вполне могли бы заночевать. Но вместо этого мы подбили друг друга ехать до Аягуза, следующего города, вновь преследуя собственные тени, двигаясь на восток. Это было прекрасно, я буквально впал в транс. В моменты, подобные этому, езда по Центральной Азии казалась приятной и легкой.

«Юэн, куда ты направляешься?» — начал я сам с собой мысленный диалог.

«Просто еду на мотоцикле».

«И долго будешь ехать?»

«Не-а».

«Так куда ты все-таки собрался?»

«Наверное, двину в Центральную Азию».

Ощущение было таким пьянящим, что временами я даже забывал, где нахожусь. Я отключался, а потом вдруг вздрагивал и осознавал, что я посреди пустыни, за рулем мощного мотоцикла, направляюсь к российской границе. Я ощущал себя в своей стихии — я словно родился для того, чтобы ехать на BMW вокруг света.

Мы приехали в Аягуз в десять вечера. Солнце уже давно зашло, и Клаудио на полном ходу угодил в крупную выбоину, помяв при этом обод переднего колеса. Поскольку это колесо сегодня уже проехало семьсот пятьдесят километров, я заволновался, как бы оно совсем не поломалось. Но у нас не было времени, чтобы остановиться и побеспокоиться об этом. Горя желанием поскорее принять душ и завалиться в постель, мы лоханулись и позволили повести нас своим старым добрым друзьям-полицейским. «Следуйте за нами», — велели они, а мы слишком устали, чтобы спорить. Дав им понять, что мы хотим спать, мы попросили поскорее проводить нас до гостиницы, однако вместо этого нас привели на городскую площадь, где была возведена сцена, на которой проходило какое-то представление. И снова мы испытали на себе всю тяжесть излишнего гостеприимства. Люди проделали огромную работу, и это было весьма любезно с их стороны, но мы-то хотели, чтобы нам дали возможность путешествовать анонимно, в особенности когда после долгого пути мы устали как собаки. То была наша последняя ночь в Казахстане, и было бы невежливо отказаться, так что мы посмотрели представление: парень с балалайкой, спевший несколько песен в стиле, смахивавшем на Билли Брагга или какого другого исполнителя песен протеста, две сестры в длинных платьях, молодой человек в сером костюме, исполнивший нечто, звучавшее как казахское техно, и еще один мужчина в тюрбане. По ходу представления собралась небольшая толпа, и, ясное дело, нам пришлось опять раздавать автографы и фотографироваться с ними.

А затем вновь началась суета — где нас лучше разместить на ночлег. В конце концов остановились на доме, который, по нашим предположениям, принадлежал местному губернатору — хотя мы этого так и не выяснили наверняка. Изо всех сил стараясь хоть как-то объясниться, мы попытались дать понять четырем полным казашкам, суетившимся вокруг нас, что нам всего лишь надо сменить мотоциклетную одежду да лечь спать. Но они упорно водили нас из комнаты в комнату, и при этом появлялось все больше людей, желавших взглянуть на нас.

— Где мы будем спать? — спросил Чарли одну из женщин. — И если возможно, мы хотели бы переодеться и помыться.

— Ваша одежда? — что-то поняла наконец казашка.

— Да. Мы были в ней целый день, — нерешительно ответил Чарли. — Не уверен, что понимаю.

— Минуточку, пожалуйста. Минуточку, пожалуйста. — Женщина вышла, затем вернулась. — Вы хотите спать? Не волнуйтесь, вещи не пропадут.

— Но где мы все-таки будем спать? — терпеливо переспросил Чарли. Я восторгался тем, как вежливо, но настойчиво он пытается выяснить местонахождение наших кроватей.

— Отличная работа, Чарли, — заметил я. — Ты прямо дипломат. Вылитый принц Чарлз.

Женщины что-то обсудили на казахском, и одна из них сказала:

— Вот ваша комната.

— О, замечательно. Спасибо огромное, — поблагодарил Чарли, энергично кивнув и поклонившись.

— Спасибо вам, — ответила женщина. — А теперь мы поведем вас в сауну.

Близилась полночь, но у нас не хватило духу спорить.

Мы переоделись и отправились в сауну, где уже в ожидании стояли три других казашки. Это выглядело совершенно невинно. Они всего лишь были хорошими хозяйками, однако мы не мылись три дня и теперь все-таки хотели уединиться.

— Сейчас я закрою дверь, — объявил Чарли женщинам, стоявшим у сауны. — Пока.

Снаружи раздалось хихиканье, а затем нас оставили потеть в тишине.

Выйдя из сауны, мы обнаружили, что для нас накрыли ужин из четырех блюд. Мне указали на центральное место за длинным столом, слева от меня сел мужчина средних лет в весьма элегантном костюме.

— Наверное, это губернатор, — прошептал Чарли.

Стол был завален той же едой, что мы ели на протяжении всего пути по Казахстану: шашлык, тушеная баранина, икра, копченая рыба, всевозможные салаты и гора булочек. Как раз тогда, когда я уже решил было, что мы проедем через Казахстан, так и не отведав бараньей головы, дверь распахнулась и в комнату вошла женщина с огромным блюдом. Голову эту сначала вываривают, и на ней остается тонкий слой сероватого мягкого мяса, смахивающего на переваренный жир. Я не знал, что делать, поэтому решил произнести тост.

— Сегодня наша последняя ночь в Казахстане, и эту ночь мы, без сомнения, никогда не забудем, — провозгласил я, подняв стопку с минералкой. — Мы чрезвычайно признательны вам за ваше гостеприимство и за то, что нам предоставили возможность познакомиться с вами и остановиться в вашем доме.

Губернатор произнес тост по-казахски, осушил стопку водки и затем, обратившись ко мне, предложил отведать бараньей головы.

— А как? Я не знаю, как это едят, — признался я. — Может, вы покажете мне? — И обратился к Чарли: — Что ж, не отведав бараньей головы, мы не сможем понять Казахстан. Думаю, можно рискнуть и попробовать…

Я развеселился, и меня заинтриговал странный деликатес, однако Чарли занервничал:

— Я хочу увидеть сначала, что и они это тоже едят.

А то вдруг нас разыгрывают?

— На вкус это… — начал я, положив себе в рот кусочек жирного мяса. — Вообще-то, ничего.

— Ты слишком громко чавкал. Ты уверен, что действительно «ничего»?

Хозяева разрезали голову на части. В дело пошло все, даже внутренности ушей. Чарли улыбался и вежливо кивал, однако так и не попробовал. К счастью, хозяева не обиделись. Они сочли это скорее забавным, нежели оскорбительным.

Наконец мы отправились в постель, нам было необходимо хорошенько выспаться перед заключительным отрезком пути по Казахстану. На следующий день мы выехали, миновав золотой прииск, который посетили утром, в Семей, рядом с российской границей. Этот город больше известен как Семипалатинск. Район в нескольких милях к юго-западу от него при Советах использовался для проведения испытаний ядерного оружия, всего их было более 450. Не то место, где хотелось бы задержаться.