Ричард Маак - Путешествие по долине реки Усури. Том I.

Ночью однако, вплоть до 31 марта (12 апр.) бывали иногда весьма значительные заморозки; только 1 (13) апреля и minimum стал выше нуля.

После 3 (15) апреля термометр реже опускался ниже точки замерзания и последний заморозок был 27 апреля. Гораздо быстрее увеличивалась теплота в полдень: 18 (30) марта термометр около 2 ч. по п. показывал в тени 10,6° R., а с 1 (13) мая — выше 21° R.

Но между этими пределами бывали опять периоды холодов, которые сильно препятствовали пробуждению органической природы.

В лесу и на лугах снег сошел 6—13 (18—25) марта; однако 20 (1 апр.) марта выпал новый снег и последний снег сошел окончательно 22 (3 мая) апреля.

Первый дождь шел 18 (30) марта, след. месяцем ранее последнего снега.

В 1859 г. р. Усури при своем устье была покрыта льдом до 5 (17) апреля; в этот день она вскрылась, а к 8 (20) апреля совершенно очистилась ото льда. В 1860 г. р. Усури вскрылась при устье 12 (24) апреля и притом тремя днями ранее вскрытия Амура против Хабаровки (30 верст ниже по Амуру). Гораздо ранее, чем при устье, в том же году, по свидетельству г. Максимовича, лед прошел в Усури за 300 верст выше, у Буссевой станицы, а именно еще 3 (15) апреля.

Первая гроза была, по Максимовичу, 7 (19) апреля и во время нашей поездки по Усури, которая продолжалась 105 дней, заметили мы 12 грозовых дней, большая часть которых падает на июль.

У горных частей Усури, напр. у подножия Хёхцырских и Сумурских гор и пр., мы неоднократно замечали, что гроза продолжалась целый час и даже больше, с постоянным ливнем и частыми грозовыми тучами, которые, от влияния гор, переносились с одной стороны неба на другую и обратно.

Что касается до пробуждения растительной жизни в Усурийской долине в 1860 г., то замедление в этом отношении г. Максимович приписывает частым возвращениям холодов и недостатку дождя. По его словам, первые цветы распустились на ивах и лещинах, которые начали цвести 6 (18) апреля, потом расцвели осина — 8 (20), ильм 14 (26); трава начала слегка пробиваться на южных склонах только 20 апреля (2 мая) и к 24 апреля (6 мая) была повсюду в 2 дюйма, а к 29 апреля (11 мая), к расцветанию белой березы, все поля зеленели и были покрыты травою в четверть вышины.

Первые гуси показались уже 16 (28) марта, а с ними, почти в то же время, и другие водяные птицы, однако все в весьма еще небольшом числе и притом не разом, а с большими промежутками. С 27 марта (8 апр.), с первым теплым днем, начался настоящий большой прилет птиц, а несколько дней спустя показались первые бабочки и комары.

Осень, по нашим наблюдениям, дает о себе знать замиранием флоры еще в первых числах сентября. На верхней Усури, у деревни Дамгу, к 5 (17) сентябрю 1859 г., луга были уже в весьма заметной осенней одежде и только немногие растения были еще в цвету. Растущие там деревья: черная береза и дуб, были покрыты еще зеленой листвой. Но весьма скоро после того, 10 (22) сентября, на устье Имы уже весьма многие деревья пожелтели, между тем как другие еще зеленели или были с легким желтым оттенком. К первым, т. е. с совершенно пожелтевшей или покрасневшей листвой, растениям принадлежат: ясень, манджурский орех, Maackia amurensis , клен ( Acer Ginnala ) и виноградина. 15 (27) сентября, у мыса Уанг-бобоза, липа ( Tilia cordata ), клен ( Acer Mono ) и усурийская яблонь ( Pyrus ussuriensis ) были с совершенно желтыми листьями и земля была покрыта множеством листьев, опавших с различных деревьев. Таким образом, время опадания листьев совпадает с половиною сентября. Около этого времени лист уже совершенно опадает с ясени и манджурского ореха, и единственное дерево, у которого еще тогда зеленели листья — дуб. 23 сентября (5 окт.) на мысе Ауа большая часть деревьев была уже совершенно обнажена, напр. пробковое дерево, Maackia , ильм, липа, клен и пр. Единственные деревья, на которых держались еще листья, были: дуб и лещина, с сухими, бурыми, и осина, с желтыми листьями.

В Хёхцырских горах, напротив, мы 26 сентября (8 окт.) нашли почти все лиственные деревья и лиственницу еще с желтыми и несколькими зелеными листьями. Это обстоятельство объясняется тем, что тамошний лес укрыт горами.

Если мы сопоставим теперь все сказанное о климате усурийской долины, то ясно увидим, что климатические условия этой страны не соответствуют ее южному положению, по которому можно было бы ожидать гораздо лучшего климата. Главные причины умеренной суровости этого климата заключаются, очевидно, в близости моря с одной стороны, а с другой стороны в близости высоких гор, которые тянутся справа. В самом деле, как скоро, направляясь почти по меридиану, Усури входит в более южные широты, так тут же, с другой стороны, она приближается все более и более к горам и к морю. Таким образом, южный характер, который климат этой страны должен бы был иметь по ее географическому положению, постепенно изменяется от вышеупомянутого прохлаждающего влияния, так что на всем ее протяжении климатические условия довольно одинаковы. Что горы оказывают в высшей степени невыгодное влияние на климат, это можно заметить по фауне и флоре тех притоков Усури, которые текут в нее из гор справа и которые носят более северный характер, чем она сама.

Излагая добытые мною сведения о млекопитающих усурийской долины, о их географическом распространении, образе жизни, значении в быту туземцев и пр., я преимущественно старался о том, чтобы сообщить все, даже и не вполне доказанные факты, которые только мне удалось собрать. О более полной научной разработке материалов я заботился гораздо менее, потому что главная, и во многих отношениях даже единственная цель предлагаемых заметок — указать будущим путешественникам на что нужно и возможно обратить внимание, что следует еще дополнить и что должно поверить. Требовать от этой части моего труда чего-либо значительно большего было бы едва ли справедливо. Если не каждый образованный человек, то, наверно, каждый знаток дела и, особенно, каждый, кому случалось путешествовать в таких негостеприимных странах, как усурийский край, поймет, что я, при всем желании сделать многое, должен был довольствоваться малым. Путешествие, совершенное в 3 1/ 2месяца, при обстоятельствах не всегда благоприятных, не могло дать очень богатых результатов и, конечно, не могло доставить достаточных материалов для полной фауны такого обширного пространства земли, как долина Усури. А что обстоятельства действительно мне не благоприятствовали, это я легко могу доказать, рассмотрев некоторые из условий, от которых весьма много зависит успех в собирании и изучении млекопитающих усурийского края, но которыми я именно не мог воспользоваться.

В усурийской стране зима есть лучшее время для собирания звериных шкур и скелетов, для расспрашивания местных жителей об образе жизни и распространении млекопитающих и, наконец, для собственных наблюдений над этими животными. Охотою здесь занимаются преимущественно ходзены и орочи, китайцы же редко посвящают свое время этому промыслу. А так как орочи живут здесь только на некоторых из правых притоков Усури, то, собственно на этой реке, наибольшее количество подробных и точных сведений о зверях путешественник может получить от ходзенов. Но ходзены — племя полукочевое. Летом и осенью они большею частью живут не в постоянных своих жилищах, а в легких берестяных юртах, разбросанных по берегам реки около тех мест, где много рыбы, ловлею которой они тогда занимаются для удовлетворения своих ежедневных нужд и для изготовления запасов на зиму. Разбросанность юрт уже много мешает путешественнику, который хочет разузнать у ходзенов о предметах, его интересующих; но еще более мешает ему то, что они в это время мало остаются на берегу, а большею частью разъезжают на лодках по реке и так бывают заняты рыболовством, что весьма неохотно отвечают на вопросы путешественника. Незадолго перед замерзанием реки рыбная ловля прекращается, ходзены переселяются в зимние жилища и там начинают приготовляться к охоте в горах, приводить в исправность самострельные западни, ружья и пр. Эти занятия удерживают их дома, и в это время, также как и в течение всей зимы, путешественнику очень легко заставить их разговориться посредством самых незначительных подарков, и таким образом он может узнать от них много интересного о млекопитающих, особенно о тех, за которыми они охотятся. Если есть желание сопутствовать охотникам, когда они отправляются с первым снегом в горы и провести с ними время промысла, то и это легко исполнить. И такое путешествие, наверно, может доставить много интересных предметов для мастологической коллекции и богатый запас наблюдений над млекопитающими. Покуда охотники занимаются своим промыслом, от них легко достать убитых животных, с полною шкуркою и скелетом; тогда как в другое время у местных жителей можно найти только шкуры, да и то вытянутые, негодные ни для зоографических измерений, ни для приготовления чучел. Сверх того, в западни, расставленные охотниками на пушных зверей, попадаются иногда млекопитающие, которые для туземцев не имеют никакой цены, а для зоолога могут быть важным приобретением. Эти звери бросаются сейчас же, как негодные, так что их нельзя получить иначе, как от самых охотников на месте охоты, но зато таким образом их достать очень легко.