Всеволод Овчинников - Своими глазами

Уже стемнело, когда мы тронулись из Трира в обратный путь. До Бонна было больше двухсот километров. Думал, что дорога займет часа три, а доехали всего за полтора: 160–180 километров в час — здесь обычная скорость для легковых автомобилей. Даже после того, как я познакомился с английскими хайвеями и с американскими фривеями, все-таки поражает безупречность покрытия немецких автобанов. Движущиеся в правой дорожке грузовики держат на этом бетоне скорость не меньше 120 километров в час. Автобаны не только рассекают собой страну. Они как бы отделяют от нее путешественника. Это все равно что лететь из города в город на самолете. Или почти то же самое.

Второй раз я попал в ФРГ уже не зимой, а летом. И сделал все, чтобы, кроме Бонна, повидать такие еще незнакомые мне места, как Мюнхен и Гейдельберг. Интуиция меня не подвела. Мюнхен оказался буквально откровением. Его можно с таким же основанием назвать городом-музеем, как Санкт-Петербург или Эдинбург. Впрочем, если сравнение Эдинбурга с Санкт-Петербургом (присущая обоим этим городам атмосфера покинутой столицы) льстит шотландцам, то баварцев подобная параллель задевает. Мюнхен в их глазах — одна из европейских столиц, главный город самой крупной и единственной из составляющих ФРГ земель, которая существует в своих исторических границах со Средних веков.

Над баварцами посмеиваются за их фанатическую приверженность к автономии, за то, что они еще со времени объединения Германии и поныне не перестают повторять, что Бавария — это «особый случай». Но ведь эти черты имеют разительное сходство с психологией шотландцев! (Кстати, к немалому удивлению, узнал, что баварцев в свое время обратили в христианство странствующие монахи из Шотландии и Ирландии.) Оказалось, что у баварцев, как и у шотландцев, издавна существует обычай делить свою родину на взгорья и низины. Именно Верхняя Бавария, примыкающая к Альпам, в наибольшей степени сохранила свою национальную самобытность. Лишь уроженцы взгорий, составляющие примерно половину населения, считают себя подлинными баварцами. На жителей Нижней Баварии они смотрят свысока, называя их пруссаками. (Земли эти были присоединены к владениям баварских королей Наполеоном, который был щедр на то, что ему не принадлежало.) Мюнхен, как и Эдинбург, олицетворяет собой дух взгорий, дух национальной самобытности.

В пресс-клубе коллеги подарили мне значок, изображающий фигурку веселого монаха. Она являет собой своеобразный символ города. По-итальянски Мюнхен называется Монако, то есть «монах». Именно от этого корня происходит и название города.

В XII веке герцог Генрих Лев, получивший от императора Барбароссы права на Баварию, решил пополнить свою казну своеобразным способом. Он сжег старый деревянный мост через реку Изар и построил в своих владениях новый мост, который назвал «бай ден менхен» (то есть «около монахов», поскольку рядом был крупный монастырь). Из-за этого вынуждены были изменить свой привычный маршрут многочисленные торговцы, которые двигались с юга на север с солью из Зальцбурга. С 1180 года Мюнхен стал резиденцией династии Виттельсбах, которая владела баварским престолом до 1777 года. Поскольку баварская государственность существует со Средних веков, всякого рода исторических памятников в Мюнхене вполне достаточно для столицы великой державы.

Знакомясь с этими памятниками, то и дело сталкиваешься с именами двух королей: Людвига I и его внука Людвига II. Оба они — фигуры колоритные, хотя и совершенно разные. Еще в юности на Людвига I произвела огромное впечатление поездка в Грецию. Он стал фанатичным поклонником древнегреческого и вообще античного искусства. Молодой король приложил немало усилий, чтобы Мюнхен в годы его правления стали называть «Афины на реке Изар». Именно при Людвиге I был создан впечатляющий архитектурный ансамбль на площади Кёнигсплац. Она была обстроена монументальными зданиями в древнегреческом стиле, где сейчас размещены музеи и картинные галереи. Людвиг I расширил Резиденцию, как именуется в Мюнхене комплекс дворцовых зданий. Страстный коллекционер, он значительно пополнил Антиквариум — огромный выставочный зал, напоминающий станцию метро. Это хранилище было создано еще в XVI веке, чтобы разместить подлинные античные статуи и копии того времени. Сейчас, впрочем, даже эти копии, созданные в эпоху Возрождения, имеют большую художественную и историческую ценность.

Людвиг I сочувствовал греческим патриотам в их борьбе против турецкого ига — той войне, в которой участвовал его современник лорд Байрон. Людвиг I подарил греческой общине Мюнхена одну из церквей. Впрочем, не исключено, что помимо любви к античному искусству на то были и политические соображения. Примечательно, что первым королем Греции, после того как она обрела независимость, стал представитель баварской династии Виттельсбах, нареченный королем Отто.

Людвиг I напоминает о себе и в Мюнхенбурге — баварском Версале. Когда-то это была летняя королевская резиденция, расположенная далеко за городом. А сейчас огромный зеленый массив с прудами и каналами, с дворцовым ансамблем и парковыми павильонами стал украшением Мюнхена и прекрасным местом отдыха горожан в летние месяцы. В главном здании, которое построено в стиле итальянского палаццо, нынче устраивают концерты классической музыки.

Но если пройти в правое крыло, попадаешь в так называемую «галерею красавиц». От Людвига I осталась своеобразная коллекция женских портретов 30-40-х годов прошлого века. Примечательно, что король заказывал отнюдь не только портреты знатных дам. Среди них, к примеру, оказались и простолюдинка — дочь хозяина гостиницы, и юная гречанка из повстанческого отряда, и некая очаровательная еврейка, которая приглянулась королю, и, наконец, испанская танцовщица Лола Монтес, которая на поверку оказалась ирландской авантюристкой. Связь с этой женщиной стала одной из причин того, что Людвиг I был вынужден отречься от престола.

В отличие от своего деда, создателя «галереи красавиц», Людвиг II был болезненно застенчив. Он не только стеснялся, но буквально боялся женщин. Хотя, по свидетельству современников, был красив и высок ростом. Вступив на престол молодым, Людвиг II так никогда и не женился. Он был, что называется, человеком не от мира сего. Будучи страстным почитателем эпохи Людовика XIV, он жил в каком-то вымышленном мире, за что получил прозвище «сказочный король». В Мюнхенбурге сохранилась коллекция подлинных дворцовых экипажей. Карета Людвига II выглядит среди них так, словно ее создала та же добрая волшебница, что помогла Золушке отправиться на бал. А ведь она была заказана уже в эпоху железных дорог!