Всеволод Овчинников - Своими глазами

Людвиг II грезил строительством действительно сказочного на вид замка, стилизованного под рыцарские времена. И по причине своей непрактичности постоянно страдал из-за пустой казны. Баварцы утверждают, что Бисмарк умело использовал эти денежные затруднения, уговорив легкомысленного короля в 1871 году согласиться на вступление Баварии в Германскую империю. В конце концов врачи, а также родственники Людвига II сочли его неспособным управлять государством. Вскоре после отречения от престола он погиб при загадочных обстоятельствах: отправился с личным врачом на прогулку и не вернулся. Впоследствии оба были найдены утонувшими в озере. Баварцы, относящиеся к Людвигу II с симпатией, усматривают в этом козни Пруссии.

В пышную летопись королевского Мюнхена порой внезапно вторгается современность, эпизоды недавнего прошлого. Как раз там, где перед старинным крылом дворца сходятся улицы Резиденцштрассе и Людвигштрассе, произошло столкновение национал-социалистов с полицией во время «пивного путча» 1923 года. Четырнадцать нацистов были убиты. Впоследствии Гитлер объявил погибших мучениками, а Мюнхен назвал «колыбелью движения». До 1933 года в Мюнхене находилась штаб-квартира нацистской партии.

Шофер такси обратил мое внимание на серый пятиэтажный дом с эркерами на фасаде

— Это здание было личной собственностью Гитлера. Он купил его на гонорар за книгу «Майн кампф». После войны дом конфисковали американцы, а теперь его использует полицейское управление…

Об уроках истории в Мюнхене напоминают многие дорожные указатели. Выезжаешь на перекресток и вдруг видишь стрелку с надписью «Дахау». А в другом месте читаешь: «До поворота на Нюрнберг — 2 километра». Два слова, два географических названия. А между ними — трагическая страница германской истории, от создания лагерей смерти до международного трибунала над нацистскими военными преступниками.

Сердце Мюнхена — площадь Мариенплац. Свое имя она получила от колонны, поставленной горожанами в благодарность за избавление от чумы. Колонна увенчана фигурой святой Марии. Неповторимый облик площади придают два здания: Старая ратуша, возведенная в XV веке, и Новая ратуша, современница Вестминстерского дворца в Лондоне, построенная, как и он, в XIX веке. Старая ратуша куда более сдержанна и строга, чем ее младшая сестра, богато украшенная всеми элементами готической архитектуры и скульптуры. Не удивительно, что именно Новая ратуша воспринимается большинством туристов как главный памятник старины, украшающий Мариенплац.

К площади прилегает обширная пешеходная зона. Она устлана каменными плитами. Всюду расставлены столики бесчисленных кафе и шестигранные бетонные клумбы, которые убирают только на зиму. В них высажены герань, незабудки и даже лимонные кустики. Среди тех, кто отдыхает на так называемых муниципальных креслах, немало бродяг и сбившихся с ног туристов. Но в целом правы те, кто говорит, что пешеходная зона Мюнхена — это его гостиная или, во всяком случае, открытая терраса.

Неподалеку от Мариенплац виднеются купола Фрауэнкирхе. Позднеготический собор XV века был построен на средства горожан, правда, не из камня, а из кирпича. Причем вместо двух шпилей, как в Кёльнском соборе, его колокольни завершаются круглыми луковками.

Достоинство мюнхенских градостроителей — умение сделать памятники старины приятными для посещения. Вот и перед Фрауэнкирхе создано нечто вроде подковообразного амфитеатра. Между гранитными плитами журчат семь ручьев. Все они стекают вниз, к бассейну с фонтаном. Здесь, в тени кленов, всегда можно видеть матерей с детскими колясками и истомившихся после экскурсий туристов. Это уютное место является к тому же и самой удачной точкой, чтобы фотографироваться на фоне Фрауэнкирхе. Ежедневно в одиннадцать утра и в пять вечера толпы туристов собираются на Мариенплац, чтобы посмотреть (именно посмотреть, а не только послушать) городские куранты. Площадь компактна и уютна, как зрительный зал театра. К тому же сцена тут высоко поднята, и всем зрителям одинаково хорошо видно. Справа и слева ратушу обступают дома ремесленных гильдий. Они расписаны итальянским методом «стакко». Нарисованные на фасадах наличники кажутся частью единой театральной декорации. Лишь слева и сзади в ансамбль площади вторгаются модернистские линии универмага «Кауфхоф».

Как только куранты ратуши начали бить одиннадцать часов, зашевелились бронзовые фигурки в нише, имитируя ритуал открытия рыцарского турнира. Кланяются король с королевой, восседающие на почетных местах. Перед ними навстречу друг другу движутся две процессии: гарольды с трубами, знаменосцы и оруженосцы. А вот и участники поединка: конные рыцари в доспехах. Один из них с бело-голубыми цветами Баварии на щите, в золотых латах, а его противник — в серебряных. По сигналу короля рыцари мчатся навстречу друг другу. Баварец выбивает противника из седла. Толпа неистово рукоплещет. Затем кукольный дирижер с бело-голубой палочкой управляет веселым танцем баварцев в красных куртках, в черных штанах до колен и белых чулках. Наконец, в финале спектакля из ниши появляется золотой петушок и кукарекает три раза. Толпа вновь аплодирует и тут же начинает расходиться. До полудня нужно успеть выпить пива и съесть пару белых мюнхенских сосисок «вайсвурст». Это изобретение города: легкая закуска перед обедом. Отсюда и ироническое прозвище Мюнхена как «столицы сосисок».

Думаю, однако, что куда правильнее было бы назвать Мюнхен пивной столицей, потому что именно напиток, именуемый также «жидким хлебом», поистине возведен тут в культ. Баварцы ласкательно называют пиво «бирхен» (как и чехи, которые всегда говорят «пивечко»). Причем уменьшительный суффикс отнюдь не означает, что речь идет о малой дозе. В Мюнхене посетитель может заказать или «большое пиво» (тогда ему принесут литровую кружку), или просто «одно пиво» (и тогда кружка будет равна по емкости бутылке вина, то есть 0,7 литра). Стеклянная посуда в пивных появилась сравнительно недавно. По традиции, кружки должны быть фаянсовыми, баварских бело-голубых расцветок. Хорошую кружку пива полагается наливать в течение семи минут, многократно открывая и закрывая кран и снимая излишнюю пену серебряной лопаточкой. Поэтому в правильно налитой кружке пена образует нечто вроде снежной Фудзиямы.

Типичная мюнхенская пивная своей конструкцией весьма похожа на шекспировский театр «Глобус». Это восьмиугольное деревянное строение с галереей, перекрытое, как ярмарочный балаган, брезентовым шатром. В зале стоят длинные, тщательно выскобленные столы. Это давняя традиция, потому что в конце вечера по сигналу оркестрантов подвыпившие посетители встают на столы ногами и завершают вечер хоровым пением, раскачиваясь в такт.