Те Ранги Хироа - Мореплаватели солнечного восхода

Однако Мауи-кисикиси отличался хитростью, которая, как мы убедились, приписывается ему всеми полинезийскими мифами. Мауи стал ухаживать за легкомысленной женой Тонга, и она рассказала ему по секрету, как отличить магический крючок, за что этой женщине присвоено имя Шепот-в Мануке. Мауи безошибочно выбрал нужный крючок и с дедом, отцом и женой Тонга отправился в морское плавание. При помощи магического крючка он выудил острова, образующие архипелаг Тонга. Этот эпизод изложен в мифе следующими стихами:

Согласно другим мифам, Мауи выудил также острова Хаапаи, Вавау и Ниуе. Он ступил на них и, разравняв почву ногами, создал плодородные для сельского хозяйства земли.

Другая теория сотворения некоторых островов следует самоанской традиции, но бог Хикулео заменяете ней Тагалоа. Хикулео обитал на западе Пулоту, но, по-видимому, посетил и более северные острова архипелага Тонга, ибо вулканические острова Као и Тафуа были созданы, согласно мифу, из «земных камней», сброшенных вниз Хикулео. По мифам Вавау, этот остров был выужен Тагалоа-лаги.

Древний миф повествует, что небеса состояли из 10 ярусов. Однако первое небо было расположено так низко, что оно касалось конца палки, с помощью которой Мауи-мотуа раскладывал нагретые камни своей печи. Раздраженный слишком низким потолком, Мауи-мотуа уперся обуглившимся концом палки в небо и оттолкнул его выше. Обугленный конец палки оставил следы на небе.

Этот миф представляет западный вариант сказания о Ру-подпирателе неба.

Легенды о первых людях на островах Тонга повторяют самоанскую версию о местном происхождении от червей, которые расплодились в гниющей виноградной лозе. Потомками червей были Кохаи (Кто), Коау (Я) и Момо (Крошка) — имена, которые свидетельствуют о попытках человеческого ума отыскать первоначало. Кохаи стал первым королем островов Тонга.

Как и на Самоа, здесь позднее выступает на сцену семья Тагалоа. Тагалоа Эитуматупуа, обитатель высших сфер, проявил интерес к земным делам. Он спустился на землю по железному дереву, корни которого находились в лагуне атолла Тонгатабу, а ветви упирались в небо. Тагалоа увидел женщину Илахеву, удившую поблизости рыбу, и взял ее себе в наложницы, как это обычно делают боги с человеческими дочерьми. Подошел срок, и у Илахевы родился мальчик, которого Тагалоа назвал Ахоеиту («День озарился»).

Когда мальчик Ахоеиту вырос, он спросил у матери, кто его отец и где он живет? Следуя указаниям матери, он поднялся на небо по железному дереву и увидел на холме своего отца, занимающегося ловлей диких голубей. Произошло обоюдное признание, и немедленно вслед за этим родитель взял к себе сына. Ахоеиту был убит своим ревнивым сводным братом, сыном богини. Однако Тагалоа возродил сына к жизни и послал обратно на землю управлять островами Тонга в качестве первого Туи-Тонга (Верховного вождя) новой династии.

Потомки червей, по-видимому, не оказали никакого противодействия новому правителю, и династия Кохаи перестала существовать. Ахоеиту считался лицом божественного происхождения по отцу и земного — по матери. Династия, начало которой он положил около 950 г. нашей эры, правила в течение 35 поколений и кончилась вместе с последним Туи-Тонга — Лауфи-литога в 1865 г. [84].

На Тонга и Самоа, как мы видели, полностью исчезли представления о сотворении мира, выработанные в Центральной Полинезии. Прародители — Атеа и Папа — и главные боги — Тане, Ту и Ронго — здесь неизвестны, а их брат Тагалоа выступает не как сын Отца-Неба и Матери-Земли. Он фигурирует скорее как мифический предок, от которого ведет свое происхджде-ние род вождей, чем как бог. Сказание о происхождении человека от червей заменяет миф о сотворении первой женщины из земли богом Тане. Тики, который ассоциируется с первой сотворенной женщиной в других частях Полинезии, на западе неизвестен. В Сомоа и Тонга почитались местные областные боги и более мелкие семейные божки. На западе неизвестны главные общеплеменные боги, которые управляют своими особыми сферами: лесами, морем, сельским хозяйством, миром и войной. Тонганский бог Хикулео и самоанский Си'улео, неизвестные в остальной Полинезии, обитают на западе в Пулоту, куда возвращаются души мертвых. Боги, действовавшие на земле, воплощались в живые существа, а в храмах изображались в виде неодушевленных предметов. На Тонга идолы вырезались из дерева; на Самоа обнаружен только один вырезанный идол. Каменные изваяния, составляющие отличительную черту остальной Полинезии, на западе не были обнаружены [85].

Западнополинезийские храмы представляют собой здания, построенные по тому же плану, что и жилые дома, установленные на приподнятой платформе и окруженные изгородью. Здесь нет вымощенных каменных марае с высокими каменными платформами. Тонганские и самоанские марае — это лужайки, служившие для общественных сборищ. По-видимому, здесь не были распространены продолжительные ритуальные церемонии и песнопения. Люди, обращавшиеся за помощью к богам, приносили им дары в виде пищи и вещей и садились перед храмовым зданием. Жрец, вынимал из корзины материальное воплощение бога: завернутую в лубяную ткань раковину, камень или оружие, и показывал его верующим. В случае тяжелой болезни родственники больного иногда отрубали сустав пальца и приносили его в дар богам. Этот обычай являлся, вероятно, смягченным вариантом человеческих жертвоприношений. [86]. Полинезийцы называли самоанцев «безбожниками» на том основании, что у них отсутствовали ритуальные, обрядовые церемонии, внушавшие благоговение и страх перед божеством.

Самоа и Тонга стали центрами развития и распространения западнополинезийской культуры. Обычаи и культура этих относительно небольших островов Увеа, Футуна, Токелау, Пу-капука и Лау (группа Фиджи) говорят о том, что после их раннего заселения они подверглись вторжениям со стороны жителей Самоа и Тонга.

Тонганцы были более отважными мореплавателями и поддерживали сношения со своими близлежащими колониями. О тонганских мореплавателях сложено много сказаний, связанных с династией Туи-Тонга; ее родословная служит хронологией исторических событий. Для дальних плаваний, которые они предпринимали, Туи-Тонга располагали двойными ладьями. Управлялись лодки опытными лоцманами, которые к тому же были и опытными рыболовами. Команда отбиралась из числа физически выносливых людей, проявивших ловкость в играх и владении оружием.