Николай Максимов - Поиски счастья

Тыкос с любопытством рассматривал таньга в женской одежде, на которой из-под длиннющей рыжей бороды виднелся белый крест на цепи.

Хриплым голосом Тымкар выдавил из себя:

— Амвросий?

Миссионер улыбнулся.

— Да. А как звать тебя, сын мой? Что-то я не помню…

— Тымкар я! — выкрикнул чукча. — Я видел тебя у Омрыквута. Но разве я убивал тебя?

От одного упоминания имени оленевода по лицу Амвросия также растеклась бледность. К тому же ему показалось, что этот чукча сказал: «Я убью тебя…» Миссионер растерянно оглянулся по сторонам, как бы ища защиты.

Услышав голоса, высунулись из своего домика Пеляйме и Энмина.

Амвросий увидел их, что-то закричал по-русски, и повернувшись, бросился к ним, Но в этот же миг Тымкар настиг его и крепко схватил за серебряную цепь под самой шеей.

— Ты почему убегаешь? — закричал он на весь Уэном.

Их быстро окружали чукчи. Они бежали со всех концов, Только Кочак опасливо выглядывал из яранги, стараясь догадаться, что бы там могло происходить. Единственный глаз шамана явно подводил его…

Ничего не понимая, Амвросий озирался по сторонам, как пойманный и посаженный на цепь зверь.

— Смотрите! Смотрите! Вот таньг, которого я убил! — возбужденно выкрикивал Тымкар.

— Какомэй! — изумлялись чукчи.

— Почему же он жизой, если ты убил его? Дух разве?

— Я никого не убивал, — с перепугу совсем запутался Амвросий.

К ним подходили все новые и новые жители селения. Среди них были и женщины, и дети, и старики, и старухи.

— Смотрите! Вот таньг, которого я убил! — продолжал выкрикивать побелевший от волнения Тымкар. — Однако, почему ты живой, если я убил тебя?

Ни сам Амвросий, ни уэномцы ничего не понимали. Тымкар объяснил им. Лицо Амвросия сразу просветлело, глаза просохли; только на запыленных щеках остались следы слез.

— Зачем прогнал меня Кочак? Зачем таньги забрали пушнину? Обманщики! — кричал Тымкар. — Разве я убивал тебя?

— Нет, нет, ты меня не убивал, — покорно отвечал Амвросий, которого Тымкар все еще не выпускал из рук.

— Как же так? Зачем неправду сказали таньги? — вслух рассуждали чукчи.

— Слабый шаман, — говорили другие.

— Прогнать такого надо! — неожиданно выкрикнула Энмина: всегда Кочак мешал Энмине жить.

Пеляйме тревожно скосил глаза на людей. Но никто не шикнул на его жену.

— Кочак, видно, нечестивый шаман. Он, однако, поклоняется луне… — послышался в толпе чей-то голос.

— Он себе забрал шкурки, которые мы принесли ему для таньгов-обманщиков, — снова заговорила Энмина, — Пеляйме видел, как он просушивал их, а потом выменял на них деревянный вельбот.

Но это уже не было новостью в Уэноме. Только раньше не все верили Пеляйме. А теперь, теперь кому же не ясно, что шкурки песцов и лисиц Кочак собирал зря! Ведь таньг Амвросий жив. Он сам говорит, что Тымкар не убивал его.

Старики вспомнили, что еще тогда, давно-давно, таньг Богораз говорил им, что Тымкар не убийца, а Кочак — лгун и обманщик. «Напрасно не послушали его, — думали они. — Однако, так говорит и Ван-Лукьян. Видно, правдивый таньг!»

Посланный Кочаком, подошел к толпе его сын Ранаургин.

— Вот таньг, которого я убил! — снова выкрикнул Тымкар.

Ранаургин молчал.

— Разве я убивал тебя? — опять спросил Тымкар Амвросия.

Нет, ты меня не убивал, — тут же послышался ответ.

— Ранаургин! — окликнул Тымкар, — Ты слышишь?

Я не убивал его! Твой отец — лгун и обманщик. Мы, однако, изгоним его из поселения.

Ранаургин что-то пробурчал и ушел. Амвросий попытался высвободиться. Но Тымкар сильнее сжал цепь в своей руке.

— Пойдем. Пойдем к Кочаку, — возбужденно говорил он, увлекая за собой миссионера.

— Кочак! Выходи, слабый и лживый шаман! — кричал Тымкар. — Посмотри. Вот таньг, которого я убил!

Но Кочак не выходил. В его пологе тревожно застонал бубен. Чукчи переглянулись. Как гбы не нажить себе беды! Все же Кочак — шаман. Qp связан с духами…

Пугливо уэномцы стали расходиться от яранги шамана. Около Тымкара и Амвросия оставалось все меньше людей. Среди них были Тыкос и Энмина, Пеляйме, Сипкалюк, и, конечно, подростки, которых всегда одолевает любопытство.

Отец Амвросий, как медведь на цепи, ходил за своим поводырем.

— Что станешь делать с ним? — спросил Тымкара Пеляйме, указывая на миссионера.

— Он не виноват, однако, — заметила Энмина, — к тому же у него есть жена и дети.

Тымкар подумал, потом отпустил цепь, сказал:

— Уходи от нас, неразумный таньг.

Потрясенный случившимся, Амвросий тут же покинул Уэном.

Тымкар долго смотрел ему вслед.

— Дешевая плата, — он огорченно покачал головой, и все поняли, что действительно прогнанный Амвросий и посрамленный шаман — этого слишком мало за все страдания, которые перенес Тымкар.

— Прогнать надо, — сказал Тымкар про Кочака и огляделся вокруг.

Ему никто не ответил.

Кочак шаманил.

«Сколько лет искал я правду, — думал Тымкар, оставшись один, — теперь вижу, кто мешает чукчам жить». Ему еще раз вспомнились слова старика Емрытагина о том, что в жизни многое изменилось. «Видно, правду говорит таньг Ван-Лукьян, что счастье приходит тогда, когда бедные прогоняют богатых и лживых людей. Гырголь — убийца, он убил отца Элетегина, но его не прогоняет шаман из родного стойбища. Разве это правильно? Кочак объявил себя хозяином моржового лежбища. Но разве раньше так поступали шаманы? Таньги с полосками на плечах — обманщики. Американы — плохие людишки». И Тымкар постепенно укреплялся в мысли, что было бы очень хорошо прогнать всех этих плохих людей.

Но он не знал, как это сделать. Разве может он один прогнать всех? И ему вспоминались теперь слова Ван-Лукьяна, который говорил: «Вот все вы ищете счастья, но все — в одиночку. А вас грабят, обижают — шаманы, исправники, гырголи, омрыквуты, американцы, миссионеры. Надо вам объединиться».

«Но как это сделать?» — думал Тымкар. Вот он поймал Амвросия, сказал, что надо прогнать Кочака, а чукчи послушали-послушали и разошлись…

Но чукчи разошлись тоже в глубоком раздумье. «Как же так?..» — думали они. Никогда не предполагали уэномцы, что человек, а тем более шаман может сознательно лгать. Однако правда оказалась сильнее власти шамана над их умами. В этот день люди многое передумали и о многом переговорили. Почти в каждой яранге вспоминали правдивого таньга Ван-Лукьяна. Чукчи видели, что жизнь изменилась, что дальше жить, как жили прежде, невозможно.

Но они не знали, что же им делать.

Не знал этого и Тымкар. И сейчас ему захотелось снова встретиться с Ван-Лукьяном, все рассказать ему, спросить, как дальше жить чукчам. «Напрасно, однако, на острове не стал с ним говорить, — подумал Тымкар. — Видно, он не только правдивый человек, но у него доброе сердце».