Луи Буссенар - Приключения в стране тигров

В течение десяти часов шлюп, благодаря спирту, шел очень быстрым ходом. Андре позаимствовал этот хитроумный способ повышения скорости у американцев, использующих его в безумных гонках речных пароходов, принадлежащих соперничающим навигационным кампаниям. Впрочем, теперь эти гонки устраиваются все реже, и мода на них проходит.

Давление поддерживалось на высоком уровне, поскольку дрова в топке постоянно поливали спиртом. Винт крутился бешено: маленькое судно шло с головокружительной скоростью, которая, однако, вовсе не удовлетворяла Андре.

Отдав последние распоряжения на злосчастной стоянке у тектонового леса, Бреван почти не размыкал губ. Не сводя глаз с манометра [118] Манометр — прибор для измерения давления жидкости и газа. , он, казалось, не замечал ничего вокруг — его интересовало только давление.

Когда стрелка ползла вверх, выражение его лица немного смягчалось. Но едва она начинала опускаться, как француз на глазах мрачнел, словно виноват был безобидный прибор.

— Сударь, бочонок пуст, — жалобно сказал Сами, успевший сильно привязаться к своему новому хозяину и принявший его беду близко к сердцу.

— Матерь Божья, — простонал кочегар, — машина все вылакала, ни капельки мне не оставила!

— Давление падает, — тут же сказал механик.

— Этого можно было ожидать, — спокойно произнес Андре. — Лоцман, сколько еще остается до Мидая?

— Пятьдесят миль.

— Нужно пройти их за четыре часа.

— Как прикажете, хозяин.

— Мы прошли Ян и вышли в Иравади. Здесь течение быстрее, не так ли?

— Да, хозяин… Можем выиграть полмили в час.

— Хорошо. Сами и ты, лаптот, тащите из камбуза [119] Камбуз — кухня на судне. вот тот оцинкованный ящик.

Слуги с трудом вытащили его на палубу.

— Возьмите топор и снимите крышку.

Несколькими ударами индус ловко открыл таинственный ящик. Он оказался доверху наполнен копченым салом — это был неприкосновенный запас экспедиции.

— Я понял! — весело крикнул механик. — С этим салом наши дрова будут гореть не хуже, чем со спиртом. Здорово!

— Здесь около ста килограммов. Хватит?

— Если будем сжигать двадцать пять килограммов в час, то я отвечаю за все даже при средненьких дровишках…

Несколько кусков было ловко брошено в середину топки; дрова шумно затрещали, в топке вспыхнуло светлое пламя, а из трубы вырвался едкий дым.

— Давление вновь поднимается! — ликуя, воскликнул Андре.

— Это вполне заменяет уголь и не так опасно, как спирт.

— Матерь Божья, — бормотал меж тем кочегар, — какой закуской патрон потчует нашу машину. Никогда такого не видел: поить и кормить топку так, будто она человек.

— Многого ты, дружище, не знаешь, — отвечал механик, — поколесил бы, как я, но Америке, увидел бы, что ребята рубят корабль на дрова, после того как сожгут мачты, палубу и камбуз со всем содержимым.

— Как же это — без судна?

— Зато машина может продержаться целый час!

— Ну и лихие же ребята в Америке! Все в распыл, только чтобы быстрее! Наш хозяин, кажется, скроен по той же мерке.

— Для сухопутного парень что надо! Уж я-то знаю, можешь мне поверить, даже на флоте таких не больше дюжины наберется…

Андре не позволил себе ни минуты отдыха с тех пор, как пустился на поиски Фрике: сначала пеший поход, потом скачка на лошадях, затем долгое бодрствование на борту шлюпа — все это вкупе с переживаниями и тревогой за судьбу друга наконец оказало свое действие на его могучий организм.

Убедившись, что машина, благодаря новому топливу, творит чудеса, чувствуя себя разбитым и опустошенным, он прилег и забылся в спасительном, хотя и тяжелом сне.

…Разбудил его пронзительный свисток.

— Где мы, черт возьми? — спросил Бреван, с трудом возвращаясь к действительности из мира грез.

— Подходим к Мидаю, сударь, — ответил Сами, сияя от радости, — выиграли целых сорок пять минут.

— Прекрасно! Друзья мои, вы получите щедрое вознаграждение, на водку всем хватит…

— На водку — это славно… — пробурчал кочегар. — Наконец-то и до нас дошло дело… Машина-то притомилась, наглотавшись спирта. А я изнываю от жажды…

— Стоп! — скомандовал Андре. — Осторожнее, лоцман, осторожнее!

Шлюп подошел к пристани. Бреван быстро выпрыгнул на берег и велел немедленно показать ему телеграф.

Там он отправил депешу следующего содержания:

«Капитану Плогоннеку, на борт «Голубой антилопы», рейд Рангуна.

Готовы ли подняться Мандалаю несмотря низкий уровень воды? Сделайте все возможное. Максимальная скорость. Необходим весь экипаж, если возможно, еще люди. Предстоит весьма опасное щекотливое предприятие.

Через два часа был доставлен ответ, переданный со скоростью, которой могли бы позавидовать и телеграфисты цивилизованной Европы.

«Господину Андре Бревану, Мидай.

Необходимо двенадцать часов разгрузить яхту. Уровень воды очень низкий. Судно может задеть грунт, но пройдем. Смысл телеграммы кажется понял. Будете довольны. Рангун — Мидай сто шестьдесят миль. Потребуется шестнадцать часов, десять миль в час, против течения. Жду новых распоряжений.

Ответ не заставил себя ждать.

«Спасибо. Рассчитываю на вас. Выхожу навстречу. Обязательно дождитесь меня».

Затем Андре бегом вернулся на шхуну, стоявшую на якоре неподалеку от угольного склада, принадлежавшего Речной навигационной компании.

— Что с машиной? — спросил он у механика. — Не повреждена?

— Так же хороша, как в начале пути… Просто невероятно! Я ее осмотрел внимательнейшим образом — как с иголочки! Ну, отдельные детали слегка барахлят…

— Можно из нее еще раз выжать то же самое?

— Да, сударь, если у нас будет уголь.

— Хорошо.

Андре помчался к агенту угольной компании и купил две тонны самого лучшего угля, который тут же погрузил на шлюп.

Все это заняло не более получаса.

Шлюп уже стоял под парами, из клапанов вырывался свист.

Андре велел поднять на мачту французский флаг и скомандовал: «Вперед!» Затем, встав рядом с лоцманом, попросил Сами перевести:

— Нам предстоит пройти около ста семидесяти пяти миль (342 км).

— Да, хозяин.

— Мы должны их преодолеть за двенадцать часов… Слышишь? Любой ценой, за двенадцать часов.

— Это дело механика. Я же обязуюсь вести шлюп так, чтобы мы не сели на мель и не столкнулись с плотами или другими судами.

— Хорошо… ты не пожалеешь. Механик, какая у нас скорость?

— Двенадцать миль, сударь.

— Мало. Можно ли разогреть старушку посильнее?

— Это уже опасно.

— Нам нужно делать четырнадцать миль в час.

— Невозможно, сударь. Разве что благодаря течению…