Богуслав Шнайдер - Золотой треугольник

К примеру, китаец в Гонконге поклонится и примет от клиента, обратившегося к нему, американские доллары. Потом какой-нибудь дальний его родственник или, возможно, лишь член того же тайного общества без единого вопроса выплатит иностранцу, которого увидит впервые в жизни, соответствующую сумму в Бангкоке, Маниле или Рангуне в местных батах, пиастрах или Рупиях. При взаимном доверии отпадает необходимость нелегально вывозить или ввозить портфели, полные денег, перевод капитала осуществляется без документации, без риска, но, собственно, и без нарушения закона.

Так можно торговать холодильниками, фунтами стерлингов, контрабандными рубинами, золотом и… наркотиками. Китайские тайные общества играют в торговле наркотиками в Юго-Восточной Азии решающую роль. Их влияние простирается от Таиланда и Бирмы до самого Гонконга. И всюду они преумножают свое богатство.

«Альберта искренне позабавило, что я приобрела остров Гонконг», — записала в своем дневнике королева Виктория, когда после победы в «опиумных» войнах Британская империя увеличилась на маленький негостеприимный островок близ берегов Китая. Супруг королевы Альберт не был исключением: в географическом труде того времени о Китае одна из глав носила название: «Гонконг — его положение, перспективы, характер и абсолютная непригодность для использования Англией». Новая британская колония даже обогатила жаргон англичан — выражение «отправляйся на Гонконг!» означало примерно то же, что «иди к черту!».

Островок, некогда вызывавший насмешки, во второй половине XX века превратился в огромную, работающую на полный ход промышленную мастерскую с более чем четырехмиллионным населением. Теперь он изготовляет телевизоры и шьет одежду, мастерит искусственные цветы и монтирует транзисторы. Он запрудил полмира дешевыми игрушками, джинсами и косметикой, париками и обувью, ввозит хлопок и ткет из него модные ткани, ремонтирует суда. В 1969 году здешняя киностудия выпустила 170 полнометражных художественных фильмов — в три раза больше, чем США.

Все тут можно купить и перепродать: бразильский кофе, аргентинскую говядину, австралийскую железную руду. Каждые несколько дней на рынке появляется новая фирма, которая исчезает сразу же, как только перестает приносить доход. Никто здесь не лезет из кожи вон ради одних денег. Прибыль моментально становится капиталовложением, старание и способность к импровизации переплетаются с любовью к азарту.

Китайский торговец видит в уничтожении конкурента богоугодное дело и триумф добродетели над бездарностью.

Стоит ли удивляться, что среди товаров, проходящих через Гонконг, можно назвать и наркотики?

К концу 40-х годов в маленькую британскую колонию потянулись самые известные гангстеры из крупных портов и даже из Пекина. Здесь нашел прибежище и всемогущий Ту Юсэн со своими приверженцами. После расправы, некогда учиненной над шанхайским пролетариатом, приход Народно-освободительной армии означал для гангстеров верную смерть.

В Гонконге, бывшем до их появления глухим провинциальным уголком, главари Зеленого круга завели порядки организованного преступного мира: завладели танцевальными залами, установили контроль над проституцией, стали организовывать хищения людей и грабить банки, собирать с торговцев дань «за охрану», а если те отказывались, громили их лавки. Они начали производить героин, ранее известный здесь лишь понаслышке. Говорят, что большинство китайских химиков, которые в конце 60-х годов заполонили тайные лаборатории «золотого треугольника», именно в ту пору прошли соответствующую выучку у гонконгского однорукого мастера и шестерых его подмастерьев.

Местные конкуренты сперва только диву давались, накапливали опыт, но отступали. И лишь в августе 1951 года, когда Ту Юсэн, главарь Зеленого круга, в запряженной драконами коляске отправился в царство предков, положение резко изменилось.

Авторитета «Великого шефа» больше не было. Члены Зеленого круга, в большинстве своем происходившие из далекого Шанхая и из Северного Китая, в единоборстве с тайными обществами чиу-чау постепенно теряли почву под ногами. Ибо те пришли в Гонконг задолго до войны, из окрестностей города Шаньтоу, примерно в 200 километрах севернее Гонконга, и еще задолго до второй мировой войны составляли 8 % населения британской колонии. В случае прямого вооруженного столкновения Зеленый круг не имел шансов на победу, ибо его конкуренты занимали важные посты в полицейском аппарате.

В 1952 году власти арестовали и депортировали на Тайвань нового главаря Зеленого круга, Ли Хойфана, и его наиболее видных приверженцев. Гангстеры затихли: перестали грабить банки и нападать на корабли в порту, но никакие меры предосторожности не спасли их от блюстителей закона, великолепно информированных о тайных складах контрабанды и о планах главарей.

После разгрома Зеленого круга синдикаты чиу-чау получили полную монополию на ввоз и производство наркотиков. Они наняли химиков и приобрели оборудование для тайных лабораторий. Их позиции еще больше укрепились после того, как прекратились поставки из Индии и Ирана и главными поставщиками морфина стали Таиланд, Лаос и Бирма. А там преобладали эмигранты из Южного Китая. Только самая выгодная торговля — в розницу — еще оставалась в руках Триад, говорящих на кантонском диалекте. На это чиу-чау пока не покушались, поскольку четыре пятых населения Гонконга составляли бывшие кантонцы.

Решающий момент настал в октябре 1956 года, когда агенты Чан Кайши развязали в Гонконге кровавые уличные бои и пытались использовать тайные общества для борьбы с народным Китаем. Недовольство могучего соседа поставило под угрозу само существование колонии. За последующие пять лет гонконгская полиция с помощью членов конкурирующей с Триадами гангстерской группы чиу-чау арестовала почти 11 тысяч подозрительных лиц. Каждый, кто мог занимать в организации сколько-нибудь важное место, был немедленно депортирован На Тайвань. Жесткие меры принесли заметные результаты. Некогда мощные Триады распались на маленькие враждующие между собой группки.

Успешные действия полицейских, разумеется, отнюдь не устранили причин торговли наркотиками. Сто тысяч наркоманов продолжали ждать своей регулярной дозы. Наркотики для них были единственным способом забыть о тяготах полунищенского существования и безнадежно однообразной жизни.

Систематические полицейские облавы изгнали с улиц мелких торговцев. Однако мечта о легких заработках не давала чиу-чау спокойно спать, и они быстро превратили курение героина в доходное торговое предприятие.