Богуслав Шнайдер - Золотой треугольник

Когда же и Тайвань отрекся от 3-й и 5-й армий, борьба нескольких сотен стареющих ветеранов против четверти населения земного шара стала напоминать дурной фарс. Чтобы по-прежнему принимать участие в выгоднейшем торговом предприятии века, беглецы из Юньнаня должны были делать вид, будто собираются завоевать самую населенную страну нашей планеты. Явная невыполнимость такой задачи вместе с упрямым стремлением противиться судьбе превращала их в этаких дон-кихотов. А непрактичные мечтатели скорее способны возбудить симпатии, чем предводители мафии. И вот они продолжали боксировать с тенью, делали выпады и уклонялись от воображаемого противника. Зато торговля у них шла великолепно. После отступления из Бирмы они перестали представлять опасность для целостности страны, центральное правительство оставило их в покое и повело борьбу с собственными повстанцами. А бывшие гоминьдановцы занялись контрабандой.

Дисциплина и современное оружие обеспечивали им перевес над местными повстанцами. Хорошо поставленная разведка сообщала данные о предстоящем урожае и о ценах на опий-сырец. Совершенная организация помогала устранять конкурентов, так что в 60-е годы энергичные беглецы из Китая сосредоточили в своих руках 90 % бирманской торговли наркотиками. Чтобы избежать раздоров, оба генерала разделили сферы торговых интересов.

Генерал Ли владел семью радиопередатчиками, которые осуществляли регулярную связь между его главной ставкой и территорией на западном берегу Салуина. Одиннадцать станций генерала Туана точно так же обеспечивали ему связь с восточным берегом. Каждую укрепленную радиостанцию охраняли 80 солдат, которые одновременно собирали информацию в окрестных горах и скупали опий.

Благодаря великолепно организованной разведывательной сети солдаты обоих генералов могли оказывать ценные услуги и таиландскому правительству.

Радиостанции в Бирме сообщали о каждом караване, который приближался к их границе. Здесь всех контрабандистов встречали не совсем обычные, хорошо вооруженные таможенники. С их помощью высшие чины таиландской армии получали по 4,5 доллара с каждого прошедшего через границу килограмма опия. Такса годами оставалась неизменной. Деньги переходили из кармана в карман без квитанций и расписок, которые могли бы послужить уликой.

Еще один источник доходов представляли деньги за охрану. Чтобы пройти через Северную Бирму, где орудовали самые различные банды, а также государственная полиция и армия, караваны с опием должны были сопровождать не менее пятидесяти вооруженных солдат. Только 200 солдат охраны давали полную гарантию безопасности. Мелкие торговцы не могли себе позволить такого эскорта — автомат в 1971 году в Чиангмае стоил 300 долларов, тогда как за килограмм опия платили всего 60 долларов. А потому они присоединялись к более крупным караванам, порой состоявшим из четырех сотен мулов и трех сотен вооруженных автоматами солдат. Охрана стоила дорого — 9 долларов за каждый килограмм груза. Но выбирать не приходилось.

Генерал Туан торговал наркотиками и информацией, драгоценными камнями и нефритом. Он уже давно отказался от надежды завоевать Китай. У него не было ни малейшего желания потерять армию — единственный свой капитал. Приходилось мириться с грустной необходимостью зарабатывать миллионы.

Но и покровительство таиландских властей не могло избавить его от конкуренции. На горизонте появилась новая звезда, чье имя оба генерала произносили со все возрастающей тревогой.

— Опять Чан Шифу! — воскликнул генерал Туан, когда разведчики донесли ему, что в глубине территории Северной Бирмы, на землях народа ва, сконцентрированы сотни мулов, — и созвал заседание штаба. Он был взбешен. Ему не пришлось объяснять своим офицерам, какую угрозу представляет Чан Шифу. В последние годы они ревниво следили за неумолимым и стремительным взлетом хищного конкурента. Чан Шифу бросил им перчатку еще в ту пору, когда потребовал, чтобы каждый китайский караван, вступающий на землю народа ва, платил ему такую же пошлину, какую его люди вынуждены платить гоминьдановцам на пути в Таиланд и Лаос. Такая дерзость не могла остаться безнаказанной.

Карьера Чан Шифу, сына китайца и женщины из народа шан, началась, когда бирманское правительство разрешило создавать отряды местной самообороны для оказания помощи в борьбе с повстанцами. Риск был минимальный. Добровольцам не платили денег, не выдавали ни обмундирования, ни продуктов, а лишь снабдили старыми ружьями, которые уже все равно никому не были нужны. Зато они получили право пользоваться государственными шоссе. Тогда-то впервые и вынырнул на поверхность Чан Шифу, проявивший недюжинные командирские способности и организаторский талант.

Несколько небольших караванов с опием, которые он, как начальник местной полиции, направил в Таиланд, принесли ему деньги для закупки современных автоматов. Он вооружил 800 человек, что в шанском государстве было немалой силой, отмежевался от правительства и, возглавив отряд ополченцев, превратившийся в «банду изменников», направился на восток, где обитал народ ва, пользовавшийся репутацией охотников за черепами (перед ва отступали даже англичане). Его привлекали земли, на которых произрастал лучший в Бирме мак. Даже самые дикие местные воины предпочитали не встречаться с ним. Он повелевал своей бандой головорезов с помощью ножа, остроумной шутки и кулака. В отличие от других местных военачальников, он мог быть уверен: его приказания будут выполнены.

Два года спустя, в 1966 году, Чан Шифу вновь переметнулся на сторону правительства; это было привычным делом в краю, где разрозненные группки заключали кратковременные союзы в целях обогащения, пытаясь использовать любую возможность. Торговля опием пошла так бойко, что стало выгоднее гнать караваны тягловых животных по государственным дорогам. За каких-нибудь четыре года Чан Шифу собрал под своим началом 2000 дисциплинированных и обстрелянных воинов.

Однако он метил выше. Он основал в шанском государстве первую лабораторию по переработке опия-сырца в морфин. Между тем девять десятых выгодной торговли все еще были в руках генералов Туана и Ли. И потому Чан Шифу решил одним ударом покончить с их монополией.

Как донесли в Мэсалонг разведчики, в окрестностях Виннгуна перекупщики Чан Шифу скупили у крестьян весь опий. Согласно последующим донесениям, то же произошло и в других местах. Всего было собрано добрых пятнадцать тонн опия. Скорее всего Чан Шифу попытается переправить весь груз в Лаос.

Пятнадцать тонн опия принесут ему полмиллиона долларов. На эти деньги Чан Шифу сможет купить еще тысячу автоматов. Его «личная» армия возрастет, таким образом, до трех тысяч солдат и почти сравняется с объединенными силами обоих генералов.