Владимир Динец - Дикарем в Африку!

Иногда мне кажется, что все миллионы лет эволюции лемуров были направлены на достижение максимальной очаровательности. Не знаю, почему мировая индустрия мягких игрушек до сих пор не перешла полностью на игрушечных лемуров. Каждый вид хорош по-своему, но абсолютное воплощение симпатичности — серые бамбуковые лемуры, называемые еще нежными (gentle lemurs). Они не любят зря суетиться и целыми днями скрываются в густых зарослях, ловкими пальчиками расщепляя побеги бамбука для методичного пережевывания.

Впрочем, лемурами магия мадагаскарских лесов не ограничивается. В сплетениях лиан и густых кустах прячутся хамелеоны. Мадагаскар — их родина, отсюда они расселились до самой Индии, но нигде больше их не бывает так много. Искать их легче ночью: светлые брюшки хорошо видно в луче фонарика, а иногда даже в свете автомобильных фар. Местные жители еще не так давно панически их боялись. Прикоснуться к хамелеону вообще было немыслимо, но даже перешагнуть через него или отбросить на него тень считалось очень плохой приметой. Кроме полусотни видов «обычных» хамелеонов всех цветов радуги, тут водятся еще карликовые. Размером они со спичку или сигарету и живут на земле в опавших листьях. Увидеть их очень трудно. Мадагаскарцы практически все болезни, невезение и прочие неприятности объясняли тем, что человек перешагнул через незамеченного хамелеона. Сейчас суеверия постепенно забываются, но все же переползающий дорогу хамелеон может надолго парализовать движение: никто даже по другой стороне шоссе не станет его объезжать, пока ящерица, раскачиваясь на каждом шагу, не скроется в придорожной траве.

По гребням холмов в Раномафане расставлено несколько навесов от дождя. В крышах живут дневные гекконы — большие ящерицы невозможно ярко-зеленого цвета с алыми пятнышками. В холодную погоду они прячутся по щелям, но их нетрудно увидеть, если размазать по одной из балок кусочек банана. Они выползут наружу и быстро слижут угощение розовыми язычками. Кроме бананов, полезно иметь при себе апельсин — в сумерках им можно иногда выманить из кустов робкую пятнистую цивету, нечто среднее между кошкой и мангустом.

По вечерам к этим навесам подтягиваются туристы. В национальных парках острова публика на редкость приятная — наверное, потому, что ни «пижамники», ни «пляжники» сюда не забираются. Проливной дождь никого не смущает. На Мадагаскаре многим суждено открыть для себя главную тайну дикой природы: ночь интереснее дня. Прогулки по лесу с фонариками в поисках всякой необычной живности — одно из основных местных развлечений.

Днем хотя бы иногда приходится встречать «нормальных» зверей и птиц. Ночью практически все обитатели леса выглядят настолько причудливо, что их и узнать не всегда удается. Пауки маскируются под цветы или капли птичьего помета, лягушки в ручьях — под гальку, палочники — под обросшие мхом сучки, богомолы — под бутоны орхидей. Один местный жук, так называемый жирафовый долгоносик, поразительно похож на подъемный кран. Змеи притворяются колоннами бродячих муравьев, улитки — ореховыми скорлупками. Вокруг тебя кипит настолько сложная и непонятная жизнь, что голова идет кругом.

Особенно приятно найти в ветвях плоскохвостого геккона. Местные жители когда-то верили, что днем эти гекконы становятся невидимыми. На самом деле они просто распластываются по коре деревьев, растопырив украшенные бахромой пальцы, и становятся неотличимы от пятен лишайников. Ночью же они довольно шустро передвигаются по кустам — можно поймать и угостить червячками. Только брать их в руки надо осторожно: кожа у них очень тонкая и нежная.

После трех дней дождя моя видеокамера перестает работать, а полиэтиленовый плащ покрывается плесенью от сырости. Приходится купить новый за доллар. Выхожу на дорогу и ловлю микроавтобус с местным шофером и парочкой итальянских туристов. Почему-то брать машину напрокат с шофером тут почти вдвое дешевле, чем без.

Путешествующий зоолог в этих краях чувствует себя, как геолог на Юконе во времена золотой лихорадки: все хотят, чтобы ты составил им компанию. С Эриком и Франческой я катаюсь целых три дня. Их шофер — очень интересный собеседник и вообще хороший мужик, но до настоящего гида, а тем более продвинутого, ему далеко. Учиться ему некогда: фирма, в которой он работает, дает отдохнуть дома всего одну ночь между многодневными рейсами. Так что о местной фауне он имеет примерно такое же представление, как большинство горожан. Если бы не я, ребята не увидели бы и пятой доли всей той живности, которая попалась нам по дороге. Я не халявщик, я партнер.

Мы пересекаем южную часть острова с востока на запад по одной из трех имеющихся в стране хороших дорог. Высокие Плато — страна пастбищ, саванн, невысоких гранитных гор, маленьких сел. Тут и там из травы торчат каменные стелы, удивительно похожие на кельтские. В здешнем сухом воздухе моя видеокамера снова работает, но как-то странно.

На Мадагаскаре живет дюжина разных племен. С территории бетсилео въезжаем на земли народа вазо. Архитектура деревень и облик жителей постепенно меняются. Люди выглядят все более по-африкански, а дома — все легкомысленнее. Кирпичей больше не увидишь, хижины глинобитные, а еще дальше — соломенные.

По обочинам попадаются старинные гробницы, украшенные рогами зебу и деревянными тотемными столбиками. Христианство на Мадагаскаре везде сочетается с языческими верованиями. Особенно сильны культ предков и система фоди — ритуальных запретов наподобие полинезийских табу. Нельзя, например, показывать пальцем на могилы и кладбища, приносить свинину на вершины священных гор, заниматься любовью в священных озерах при свете дня. Кроме «федеральных» фоди, в каждой деревне есть еще множество местных.

Похоронные обряды кое-где до сих пор напоминают древние традиции Малайи и Филиппин. Умерших хоронят в пещерах, но через семь лет их кости извлекают, моют, заворачивают в дорогие шелка и кладут в постоянный гроб, нередко подвешенный к отвесным скалам во избежание кражи шелков. После этого каждые семь лет вся семья собирается к месту захоронения, кости снова разворачивают, чистят, фотографируются с ними на память и заботливо возвращают в гроб. Называется это фамадихана — «двойные похороны».

Традиционные деревни чередуются с построенными из мусора поселками старателей. Вот уже несколько лет в этом районе бушует сапфировая лихорадка. Куда деваются камни, не знаю: вдоль дороги продают исключительно стеклянные подделки, дымчатый кварц и изредка аметист.

В ущельях гор на плато встречаются островки сухих лесов, и там живут лемуры катта. Это те самые желтоглазые лемуры с черно-белыми хвостами, которых так часто можно увидеть в зоопарках. Они бродят по лесу большими стаями, а увидев человека, моментально окружают в надежде на бананы и почесывание животиков. Забравшись в пещеры под гигантскими гранитными валунами, можно увидеть, как лемуры спускаются под землю, в кромешный мрак, и лижут стекающую по камням воду с минеральными солями.