Татьяна Сальвони - Италия. Любовь, шопинг и dolce vita!

Перед принятием даже временного решения, согласно той же 155 статье, судья принимает во внимание различные доказательства сторон. В том числе он может выслушать ребенка, если ему уже исполнилось 12 лет, либо, если ребенок младше, но может рассудительно обосновать свое мнение.

Маме-иностранке при разводе сложнее, чем итальянке. И для того, чтобы ребенка оставили с ней, важны следующие моменты.

1. Наличие у мамы итальянского гражданства. Судьи не хотят, чтобы маленький гражданин Италии ехал жить в страну третьего мира, какими считаются Россия и страны СНГ. Это однозначно в представлении судей идет во вред ребенку. И существует пусть и минимальная угроза, что мама самовольно лишит отца возможности участвовать в воспитании ребенка, уехав с малышом в СНГ.

2. Наличие у мамы дохода. Постоянная работа и хороший доход являются определяющими в том, с кем оставят ребенка, с матерью или отцом. При определении места жительства ребенка суд также учитывает «уровень жизни ребенка до развода родителей». Если ребенок жил в большом папином доме и на папины деньги, то, скорее всего, суд определит, что в интересах ребенка продолжать жить при папе.

3. Важно также наличие у мамы собственных родственников, легально проживающих в Италии, которые будут заниматься с ребенком, пока мама зарабатывает деньги. Опять-таки, исходя из интересов ребенка, даже если у родителей равные возможности, останется вопрос «С кем ребенок будет проводить свободное от учебы время?». Если, оставшись с мамой, ребенку придется после школы заниматься на продленных занятиях в школе, пока мама не вернется с работы, а у папы дома его бы ждала заботливая родная бабушка, ребенка отдадут папе.

4. Наличие у мамы постоянного жилья. Не обязательно собственного, можно и арендованного. Главное, не хуже, чем до развода, чтоб не ухудшились условия проживания для ребенка. А вот пользование общим домом суд оставляет тому из супругов, с кем останутся дети, исходя из интересов детей.

— Я беременна! — сообщает молодая женщина мужу, а тот транслирует всем знакомым, друзьям и родным, как только высветятся две полоски на тесте.

— Поздравляем, аугури! А кого хотите, мальчика или девочку? Уже ходили к врачу, что сказал врач? О, бабушка, наверное, счастлива? — масса этих и других риторических вопросов сыплется на будущих родителей со всех сторон. Эмбрион еще к матке не прикрепился, а его уже ждут.

Католическая церковь воспитала в гражданах Италии самое трепетное отношение к беременности. Но у этого есть и обратная сторона. Во-первых, многие итальянские женщины, как уже написала выше, откладывают материнство на все более поздние сроки из-за повышенного чувства ответственности. Во-вторых, итальянские гинекологи по закону могут отказаться проводить аборт, если это противоречит их нравственным ценностям. И 71 % докторов отказываются. Более того, в медицинских институтах многие преподаватели отказываются обучать будущих гинекологов делать аборт. «Из-за необходимости учимся друг у друга, эмпирическим методом», — признавался как-то в интервью доктор Сильвано Агатонэ, один из тех немногих — их около 150 по всей Италии — гинекологов, которые соглашаются на проведение этой процедуры. Большинство из них — пожилые люди. А молодая поросль массово пишет отказы. И не только по моральным основаниям, но и просто чтобы не стать специалистом только по этой операции. Поэтому прогнозируют, что лет через пять в Италии просто некому будет делать столь деликатную процедуру.

Вообще аборты были разрешены в Италии в 1978 году. В первом триместре по желанию матери, во втором — только по медицинским показаниям. Что интересно, больных детей, если заранее известно то, что у эмбриона болезнь Дауна или другие серьезные отклонения, спасать не собираются и даже в некоторых клиниках уговаривают мамочку избавиться от плода.

Ежегодно совершается около 115 тысяч абортов, из них только 3 % — это терапевтические аборты по показаниям врачей. С 1981 года итальянское законодательство разрешает абортировать эмбрион вплоть до 8-го месяца беременности, если он угрожает здоровью матери или развивается с отклонениями. Но вот как высказался председатель Союза католических гинекологов доктор Джузеппе Нойа на этот счет: «В вопросе терапевтического аборта есть много недосказанного. Врачи и ученые скрывают перед родителями угрозу постабортной депрессии и других негативных последствий подобной «терапии». В католической клинике Джимелли мы выбрали другой путь». В этой клинике есть специальный хоспис для смертельно больных грудных детей, где родители пребывают вместе с ребенком до самого конца. «Они тоже страдают, но потом в состоянии начать жить снова», — утверждает доктор.

Католическая церковь активно вмешивается в этой вопрос, ведь, по мнению священников, зародыш — это уже жизнь, и аборт считается убийством человека. Только в 2009 году после ожесточенных споров с Ватиканом было наконец официально разрешено применение мифепристона — средства для медикаментозного проведения абортов на ранних сроках. Один из епископов, Элио Сгрецциа, правда, пообещал врачам и пациентам, которые рискнут применять мифепристон, отлучение от церкви. Это гормональный препарат, который вызывает отторжение от стенки матки плодного яйца, провоцируя выкидыш и, соответственно, гибель эмбриона. По сравнению с хирургическим выскабливанием у медикаментозного воздействия есть преимущества, как минимум, он менее травматичен для организма.

Да что там, мифепристон! Просто обычные таблетки «пожарной контрацепции» (их принимают в течение 72 часов после незащищенного полового акта), которые в России, да и во всем мире свободно продают в аптеках, в Италии можно купить лишь по рецепту врача. В итальянской прессе периодически выходят статьи о том, что это беспредел, с наглядными историями женщин, которые мучительно бегали в поисках рецепта от одного врача к другому, а время шло. Ведь некоторые врачи тоже отказываются выписать этот рецепт по моральным соображениям или ссылаются, что не они должны выдавать эту бумажку. Моя знакомая через год после родов столкнулась с этой проблемой. У них с мужем вечером случился форс-мажор, и замаячила угроза беременности. И утром началась одиссея по получению этой таблетки. И когда она, наконец, в полдень с коляской и выписанным с горем пополам рецептом пришла в фармачию, аптекарь ей и говорит на всю фармачию, чтобы слышали все столпившиеся пожилые синьоры: «Ах, какой красивый малыш! И что, ты не хочешь второго такого?! Ты уверена?» Казалось бы, ну какое твое дело, аптекарь? А, между прочим, таблетка продается в количестве одной штуки в упаковке и стоит аж 12 евро.