Натали Гагарина - Брак по-арабски. Моя невероятная жизнь в Египте

– Какой скандал! Ты – террористка! Теперь не только жители, но и полиция будет считать тебя террористкой, способной убить каждого из них! – ярился мой муж.

В тот же день по телевидению в вечерних новостях в самых ярких красках расписали это происшествие.

Уж не знаю, навредило нам это или пошло на пользу, только после этого случая, когда я выходила из дома, все мужчины, сидящие за столиками в уличном кафе напротив, вставали и с почтением здоровались со мной. Продавцы всех близлежащих лавок и магазинов внезапно стали очень вежливыми и внимательными. «Уважают силу, собаки», – с удовольствием думала я.

В Египте закон запрещает гражданским лицам носить оружие. Его нельзя купить. Если полиция найдет у кого-то нелегальный пистолет, владелец отправится в тюрьму. А тут такое!

Пистолет в квартире! Женщина осмелилась взять его и угрожать мужчинам! Для верующих мусульман это было настоящим разрывом шаблона.

Конечно, поползли сплетни. И теперь меня знали в лицо все в нашем районе, где жили почти два миллиона человек.

Почему-то здесь считалось, что так с оружием обращаются только американцы. Только им, в представлении египтян, может быть позволено все, даже носить пистолеты в Египте. Поэтому теперь все считали меня американкой – и я подхватила эту игру. Когда дети или незнакомцы на улице спрашивали мое имя, я всегда отвечала:

– Джейн.

Дом, где живет «американка», мог показать любой уличный мальчишка.

Даже швейцар в нашем доме не знал моего настоящего имени. Он обращался ко мне, называя то Джейн, то Сонсон.

– Мархабан, Сонсон, – дружелюбно здоровался он.

– Хай, Али, – с улыбкой отвечала я.

Нам с мужем очень нравилось гулять с детьми. О! Это было целое приключение! Мы сажали малышей в специальные кресла на заднем сиденье автомобиля и ехали в парк Монтаза – наше любимое место на побережье Средиземного моря. Там мы надевали «кенгурушки» – специальные подвесные карманы для переноски детей. Я несла на груди крошечную Амиру, а муж на одной руке держал своего любимого Бориса, а в другой – сумку с продуктами.

Мы выбирали удобную лужайку и располагались на пикник. Амира обычно спала на свежем воздухе, а Борис топал по траве и по дорожкам вокруг нас. Мы пили чай из термоса, ели бутерброды, кормили детей всякой детской всячиной. Воздух у моря был вкусным и казался нам целебным.

Парк «Монтаза» располагался вдоль побережья и занимал огромную территорию. Там были выстроены фешенебельные отели – «Шератон» и «Хиллтон», и при них – шикарные пляжи для иностранцев; там же было множество комфортабельных отелей поменьше и дорогих бунгало, выкупленных миллионерами в собственность. Алекс рассказал мне, что тут располагаются летние резиденции почти всех президентов мира – молодцы, отлично устроились! Проходя мимо высоких заборов с телекамерами, мы всегда чувствовали какую-то особенную гордость.

В центре парка красовался Рас-эль-Тин – дворец последнего египетского короля, Фарука. Монарх был низложен в тысяча девятьсот пятьдесят втором году, когда бравый подполковник Гамаль Абдель Насер, возглавив революцию, сверг королевскую власть и установил республику.

Но больше всего в парке «Монтаза» лично мне нравились уникальные растения. Здесь росли пальмы всех видов, какие только есть в мире. Аккуратные газоны расстилались перед нами, как ярко-зеленые ковры. Клумбы были настоящим шедевром садово-паркового искусства.

А какие там были фонтаны, какие беседки!

В парке также было множество кафе, баров, ресторанов, ночных клубов, магазинов, а еще – две концертные площадки. Представляю себе, сколько нужно обслуги, чтобы содержать такой парк!

Вот там мы, собственно, и любили отдыхать. Мамлюки очень часто ездили вместе с нами. Теперь мы встречались много чаще, чем тогда, когда жили в Каире. Роднее и ближе этой семьи у меня не было никого.

Мы с Эльхам просто обожали друг друга. А вы бы видели, как общаются наши дети! Хади, как мама, нянчила крошку Амиру, которая вопила от радости, едва увидев свою «няню»; Ширин и Борис, несмотря на ощутимую разницу в возрасте – семь ей и год ему, – носились вместе, как настоящая банда.

С Кариной до рождения Амиры мы не встречались ни разу. Мне показалось бы, что моя каирская подруга избегает меня – если бы у меня было время об этом задуматься.

Когда моей дочери исполнился месяц, я сама позвонила Карине и оставила сообщение на ее автоответчике. Подруга перезвонила в тот же день и сказала, что собирается приехать навестить нас в Александрии.

Это был четверг. Алекс находился в Каире.

В последнее время он очень уставал. Работы было невпроворот. Мы даже как-то отдалились друг от друга. Я жила в Александрии, а муж практически все время проводил в столице, приезжая только на выходные. Я понимала, что ему сейчас не до меня, что у него бизнес и политика. Я иногда видела Алекса в новостях по телевидению и очень гордилась им. Телекомпании «Эль Хайят» и «Эль Масрия» часто освещали деятельность «Братьев мусульман» и почти всегда показывали их митинги в прямом эфире. Телекомпании «Эль Арабия» или «Эль Джазира» никогда не давали правдивой информации о «Братьях», зато восхваляли Хосне Мубарака.

Так что визит Карины должен был стать для меня маленьким праздником в череде пусть прекрасных, но утомительных будней. Сколько интересного мне нужно было рассказать подруге! Показать наших детей, новую квартиру, обо всем расспросить – ведь теперь мы могли говорить по-арабски!

И вот наконец Карина появилась на пороге нашего дома. Она вся сияла! И до чего же она была хороша в темно-синей галабии и хиджабе с золотой каймой!

Мы обнялись, обменялись подарками – казалось, мы не виделись целую жизнь. Ах, как много мне нужно было рассказать Карине! Я накрывала на стол, а Карина прохаживалась по квартире, сняв длинную галабию и хиджаб. Под мусульманской одеждой у нее оказалось легкое шифоновое платье на тонких бретельках, очень короткое. Так как крошка Амира спала после кормления, Карина зашла в комнату Бориса, схватила его на руки и стала тормошить и сюсюкать с ним. Малыш, неожиданно освобожденный от дневного сна, не хотел сидеть на руках и отчаянно отбивался. Он совсем растрепал волосы Карины. Вырвавшись наконец, мальчик побежал по квартире. Карина расхохоталась и пошла к зеркалу, чтобы поправить волосы.

Я стояла рядом и любовалась ею. Шикарные черные волосы Карина сколола сзади в пучок, открыв уши. Внезапно я увидела у нее сережку с рубином – странно, всего одну. Видимо, в моих глазах Карина заметила удивление и, смеясь, сказала:

– Потеряла где-то. Жаль. Но сейчас в Европе так модно, – носить серьгу только в одном ухе.