Мэри Чабб - Город в песках

«Я насадил вокруг дворца всевозможные травы, фруктовые и другие деревья из числа тех, что растут в горах и в Халдее. Я разделил расположенные над городом общественные земли на участки и роздал их жителям Ниневии под фруктовые сады. Для того чтобы эти сады прекрасно росли, я повелел прорыть железными кирками канал от города Кизири до равнины возле Ниневии и направил воду через горы и низины. Я заставил течь вечные воды Хосра в ирригационные каналы, прорытые в этих садах».

Водоснабжение было для него самой трудноразрешимой проблемой. Он бродил по отдаленным холмам и горам, выискивал ручьи, — изменял их течение и, когда это было возможно, направлял их воды в Хоср. Его люди прорубали кирками в скалах русло для воды, сооружали земляные насыпи для каналов. Синахериб повествует о том, как в поисках воды он однажды взобрался на гору Мусри, а это и есть зеленая горная цепь Джабель-Башикай, что простиралась сразу же за его домом. Он утверждает, что ему стоило немалого труда взобраться туда; эти слова поражают в устах человека, который славился неистощимой энергией. Возможно, он просто больше привык к стремительному бегу военной колесницы, которая мчала его прямой дорогой к очередному, обреченному на гибель городу иудеев.

Так странствовал Синахериб; его силуэт вырисовывался на фоне горизонта, а следом за ним, вероятно, шагала свита придворных и специалистов; они вспотели, но изо всех сил стараются не отстать.

Пока Синахериб занимался поисками воды для своего любимого зеленого города, колоссальный дворец его отца под стенами Ниневии, оставленный без присмотра, постепенно разрушался. По мере того как Синахериб осваивал все новые территории вокруг Ниневии и засаживал их редкостными деревьями, кустарниками и зерновыми культурами, ему приходилось все дальше углубляться на восток в горы в поисках воды для удовлетворения возраставших нужд города.

В минувшем сезоне Джейк слыхал от одного из рабочих, что в горах имеется селение, в котором несколько домов выстроено из больших каменных блоков с вырезанными на них надписями. Он сначала отнесся с недоверием к словам рабочего. Ничего удивительного! Археологам нередко случается пройти много миль по бездорожью в погоне за «редчайшей» надписью, а она при ближайшем рассмотрении оказывается всего-навсего шероховатой поверхностью камня. Но этот человек был настолько смышленым, что сумел запомнить и даже набросать на бумаге несколько знаков; по его словам, он видел их на камне, на котором хозяин дома сидел у порога. Это заинтересовало Джейка, поскольку знаки несомненно напоминали клинопись. Верхом на ослах Джейк и Хусейн — так звали рабочего — отправились по тропинке, что проходила за домом через большую равнину в меленькое селение Эйн-Сифни. Миновав его, Хусейн повернул направо к юго-востоку. Несколько миль они двигались по ужасной дороге, которая привела их в долину, где протекала извилистая речушка. На ее дальнем берегу вдоль прямой заросшей травой насыпи, спускавшейся под прямым углом к реке и походившей на часть низкого разрушенного моста, расположилось селение Джерван.

Здесь жили последователи северной секты езидов, говорившие на особом диалекте курдского языка. Высоко в горах, за селением Эйн-Сифни, у них имеется изумительное святилище, благоговейно ими охраняемое. Хусейн повел Джека к мухтару — сельскому старосте. К счастью, Хусейн хорошо знал диалект езидов и взял на себя роль переводчика. Мухтар, которого звали Али, с безмятежным видом курил у своего дома напротив насыпи. Он сидел на каменной скамье, сооруженной из четырех крупных белых глыб. Хусейн не ошибся: на фронтальной части всех глыб были вырезаны надписи. Но, увы, это были лишь бессвязные обрывки. Когда старик поднялся, Джейк увидел на камне в стене, к которой мухтар прислонялся, более полную надпись. После взаимных приветствий Джейк встал на цыпочки перед камнем: на стене этого дома с тростниковой крышей, что стоял в тихой долине почти в тридцати милях от Ниневии, он прочел:

«…принадлежит Синахерибу, царю вселенной, царю Ассирии…»

— Откуда взялся этот камень? — спросил Джейк.

— Из старой плотины, мы уже много лет берем оттуда камни, — ответил мухтар.

Джейк осмотрел широкую, поросшую травой насыпь: она обрывалась у реки, но на противоположном берегу возникала вновь и терялась из виду где-то на западе.

Джейк попросил удалить траву и поверхностный слой земли с вертикальной стороны насыпи. Старик вызвал нескольких жителей селения и поручил им сделать это. Вскоре во влажной земле заблестел белый камень и на гладкой поверхности стены проступила четко вырезанная надпись; ее окончание скрывалось за домом мухтара. Удалив кисточкой последние остатки дерна, Джейк прочел ту часть надписи, что оставалась снаружи:

«…я приказал прорыть… над глубоким ущельем… мост из белого камня. Я приказал пустить через него…»

Теперь он знал, что поросшая травой насыпь являлась в прошлом вовсе не дамбой, а каким-то мостом. Однако интересно знать, каких же слов недостает в надписи? Что именно приказал пустить Синахериб через мост? Его колесницы? Или войско? Джейку очень хотелось узнать это. Мухтар повел его в свой домик, не подозревая о том, что домик этот выстроен из камня, доставшегося ему в наследство от одного из самых могущественных ассирийских царей. Старик угостил Джейка и Хусейна хлебом с восхитительным творогом и медом. Он еще раз повторил, что на месте насыпи когда-то возвышалась дамба.

— Она была сооружена очень, очень давно, — говорил он, — с целью задержать горные потоки, затоплявшие равнину Джервана, и превратить ее в пастбище.

Джейк придерживался иного мнения.

Ганс считал, что надо заняться изучением насыпи. Поэтому он поселился вместе с Сетоном и Ригмор в маленьком, крытом тростником домике в Эйн-Сифни, намереваясь начать раскопки загадочного сооружения в далекой долине Джервана.

Поздно ночью сторож сообщил, что по дороге из Мосула приближается машина; вскоре она уже была наверху и из нее высыпали обитатели Хафадже.

Мне по сей день не ясно, в чем собственно состояли обязанности каждого из нас в ту восхитительную весну в Хосрабаде. Гансу хотелось исследовать высокий холм на дороге под названием Шенши. А посему Пьер, Мэк и Хэл ежедневно отправлялись туда. Я же никак не могла понять цели этих исследований; впрочем, они сами тоже не вполне понимали ее. Почему-то они начали их с расположенного на самом верху очень древнего кладбища. Хэл сознался мне, что он каждое утро взбирался на холм и ходил взад и вперед, любуясь открывшимся видом. Иногда он нехотя рассматривал какие-то скелеты.

Однажды Ганса экстренно вызвали в Эйн-Сифни. Я присоединилась к нему. Мы сели в машину экспедиции и вскоре добрались до долины.