Отто Коцебу - Путешествия вокруг света

По окончании трапезы была снова прочитана молитва. Высокие особы умыли водой руки, прополоскали кокосовым молоком рот и улеглись все без исключения спать. Слуги удалились. Я уступил королеве свою постель, к чему она отнеслась весьма благосклонно. После сиесты, во время которой я занимался составлением планов наших астрономических наблюдений, королева изъявила желание осмотреть фрегат. Будучи крайне занят подготовкой к наблюдениям, я не смог ее туда сопровождать и поручил эту миссию одному из офицеров, которому приказал также позаботиться о том, чтобы наших гостей приняли на фрегате как можно лучше. На прощание королева пожала мне руку и, уже удаляясь, несколько раз прокричала дружеское «йорона, йорона». Вся ее свита последовала за нею.

Как рассказывал впоследствии офицер, на берегу их уже ожидали каноэ для переправы. Королева со своей семьей и сопровождавшим ее русским офицером уселась в принадлежащую ей лодку европейского типа. Церемониймейстер с палашом в руке встал на носу, демонстрируя обществу вытатуированный компас, и в течение всего плавания сохранял свою забавную подвижность, столь похожую на пляску святого Витта.

Приблизившись к шлюпу, гости увидели, что он окружен множеством челнов, в которых островитяне привезли всякую всячину для обмена. Вся палуба была заполнена таитянами. Здесь происходил оживленный меновый торг, который сопровождался таким шумом, что едва можно было услышать свои собственные слова. Народ почти не обратил внимания на прибытие королевской семьи, и потому пришлось с большим трудом прокладывать путь через скопление челнов, чтобы пристать к кораблю. Даже тогда, когда гости поднялись на палубу, торгующие, по-видимому нисколько не считаясь с присутствием высоких особ, продолжали заниматься своим делом. Если бы прибыл миссионер, события приняли бы совсем иной оборот: при его появлении сразу воцаряются благочестие и полнейшая тишина.

Королева, видимо, почувствовала, что народ не оказывает ей должного уважения. Поэтому, не заинтересовавшись ни одним из предметов, находящихся на палубе, она в сопровождении своего семейства поспешила пройти в капитанскую каюту, где оставалась до самого конца визита. Впрочем, возможно, что устройство корабля не возбудило у королевы большого любопытства еще и потому, что она сама имела хорошее торговое судно, построенное в Англии. Зато те вещи, которые находились в каюте, привлекли особое внимание дам. Они всем восхищались и желали все получить. Стоило большого труда убедить знатных посетительниц, что нам совершенно невозможно лишиться хотя бы одной из понравившихся им вещей.

Офицеры постарались сохранить хорошее настроение гостей небольшими подношениями. Среди подарков оказалось несколько аршин широкого поддельного галуна, который был расхватан с особым вожделением. Сестры королевы, приняв участие в дележе, прикололи куски галуна в виде украшения к своим шляпам рядом с траурным крепом. В результате все знатные дамы загорелись страстным желанием иметь такой же галун, причем эта страсть превратилась в настоящую болезнь. Строгое учение миссионеров, клеймящее всякое проявление щегольства и кокетства, в данном случае оказалось бессильным.

Чем меньше оставалось галуна, тем настойчивее его выпрашивали и тем больше предлагали взамен за самый небольшой его кусочек. Потерявшие покой мужья ежедневно посещали корабль, пока им не удавалось сделать свою супругу счастливой обладательницей этого сокровища. Они с радостью отдавали за пол-аршина поддельного галуна большую свинью и восемь кур. Меня также осаждали в моем жилище на берегу просьбами дать хоть небольшой кусок этого высокочтимого предмета роскоши, причем весьма удивлялись тому, что я, будучи главнокомандующим, вовсе его не имею. Дам больше всего подзадорило — tout comme chez nous [50] Tout comme chez nous (фр.) — совсем как у нас. — Прим. пер. — то обстоятельство, что галун очень понравился сестрам королевы. Те знатные таитянки, которым так и не удалось его получить, впали в грусть, граничащую с отчаянием.

В то время как королевская семья находилась в каюте, придворные оставались на палубе. Они приобретали у наших матросов всевозможные обноски, расплачиваясь за них испанскими пиастрами, причем давали в сто раз больше действительной цены. Простодушные таитяне еще совершенно не представляли себе стоимости денег. Последние они иногда получают на останавливающихся здесь судах преимущественно за кокосовое масло, вывозимое в Новую Голландию [Австралию].

Миссионеры изо всех сил стремятся привлечь на остров как можно больше наличных денег. С этой целью они установили на все съестные припасы твердые цены, по которым должна производиться торговля с иностранными судами. Однако эти цены столь высоки, что согласиться на них могут лишь люди, находящиеся в безвыходном положении. Моряки предпочитают запасаться старой одеждой, утварью и безделушками, чтобы выгодно обменять их здесь на продовольствие и, если посчастливится, еще увезти с собой наличные деньги. Таким образом, это мероприятие миссионеров, как и многие другие их финансовые меры, привело к результатам, совершенно обратным тем, на которые они рассчитывали.

Юная принцесса незаметно проскользнула в кубрик и приобрела простыню у одного из матросов. Вне себя от радости она прибежала на палубу, где удовлетворенно осмотрела со всех сторон добытое сокровище и затем в него задрапировалась. Она сделалась еще более очаровательной в своем новом наряде и, по-видимому зная об этом, принялась резвиться на глазах у придворных, желая, чтобы ею восхищались. Короче говоря, европейская женщина, накинув в первый раз на плечи драгоценную персидскую шаль, не могла бы чувствовать себя счастливее, чем эта юная принцесса, укутанная в матросскую простыню.

В 4 часа для высоких гостей и их свиты был сервирован по-европейски обеденный стол, причем для королевской семьи приготовили отдельные места. Маленький король уже раньше начал от скуки плакать и потому был перенесен в лодку, где спокойно заснул. Обед начался и закончился молитвой. Кушанья, приготовленные на русский лад, очевидно, показались гостям вкусными, ибо даже королевская семья, несмотря на недавнюю трапезу, ела их с большим аппетитом. За столом все пользовались ложками, вилками и ножами, так что можно было подумать, будто они привыкли к их употреблению. От вина никто не отказывался, но пили его весьма умеренно.

После того как гости и хозяева встали из-за стола, завязалась общая беседа, в ходе которой особенно выделялся своей живостью и прекрасным поведением один семидесятилетний старец. Из всех таитян, с которыми нам довелось встречаться, он один знал Кука лично. Старик утверждал, что был другом последнего, вследствие чего до сих пор носил его имя, которое выговаривал совершенно правильно, хотя в таитянском языке отсутствует звук к. Не без некоторого хвастовства старец рассказывал о том, что Кук брал его с собой во все поездки, совершавшиеся вдоль побережья острова, причем ему неоднократно приходилось ночевать со знаменитым мореплавателем под одним кровом. Он знал по имени спутников Кука и мог сказать, чем каждый из них специально занимался. Чтобы показать, как Кук измерял высоту солнца, он попросил принести секстант и, нагнувшись над ним, навел его на определенный угол, часто и громко восклицая при этом: «Стоп!»