Арнольд Якоби - Сеньор Кон-Тики

— Вам с вашим условным приговором лучше быть поосторожнее, — сердито заметил фенрик.

— Может быть, — ответил Тур. — А может быть не лучше.

Он угадал. Начальство вовсе не хотело, чтобы кто-нибудь из их шести подчиненных очутился в кутузке.

Только что прибывший в Тиреглес-Хауз начальник курсов лейтенант Рёрхолт оказался дельным офицером. Он был полон энергии и упорно старался вытащить «Группу „И“» из тихой заводи, добивался, чтобы их послали в дело. Лейтенант без конца ездил в Лондон, но все без толку.

А занятия шли своим чередом — «монтаж вибраторов, усилителей и осциллографов, мудреная теория и верчение ручек». Из Америки продолжали поступать ящики с негодной аппаратурой. Итого сорок пять ящиков. В конце концов Туру стало казаться, что он сам разваливается на части и у него из ушей сыплются винты, катушки и конденсаторы.

Как-то раз ему сказали, сколько стоила присланная для них искалеченная аппаратура. Одиннадцать тысяч семьсот девяносто четыре фунта стерлингов. Капля в море перед тем, что пожирала война. Но для Тура это было целое состояние.

Приехав в Англию, Тур с самого начала подал рапорт с просьбой, чтобы его жалованье и семейную надбавку выплачивали семье в Америке. И так как он перестал получать жалованье, то решил, что все в порядке. Но однажды ему вручили кипу бумаг со всевозможными печатями и подписями. Сверху лежал его собственный рапорт с заключением ротного командира на имя начальника хозуправления. Дальше — бумага из хозуправления генерал-квартирмейстеру, от генерал-квартирмейстера — в министерство финансов. На этой бумаге были штемпели: «Министерство обороны, 29 февраля. Вх. № 2153. Дело № 950» и «Министерство финансов, 2 марта. Вх. № 1453. Дело № 62-8». Следующая бумага, с двумя подписями, была министерством финансов 7 марта отправлена с приложением обратно генерал-квартирмейстеру, в Третий отдел. Дальше был подколот документ за тремя подписями из Третьего отдела генерал-квартирмейстера. Тут же подшит документ (с двумя новыми подписями и соответствующими номерами) от бригадного интенданта в Первую горнострелковую роту с заключением ротного начальства о том, что солдат Хейердал в настоящее время проходит службу в роте связи Н-ской бригады. Последней была бумага штабной канцелярии бригады на имя фенрика Хельсоса с распоряжением — вручить все эти бумаги рядовому 5268 Хейердалу, дабы он… подал новый рапорт!

Тем временем от Томаса Ульсена пришло письмо с известием, что Лив с детьми живут у него, причем Лив больна. Тур снова попробовал добиться, чтобы жене переводили его жалованье и скромную надбавку. Двадцать третьего мая он получил ответ. «Ротная канцелярия удерживает и сохраняет деньги, причитающиеся 5268 Хейердалу, но предлагает, чтобы он хранил свои деньги в армейской сберегательной кассе…» В это же время из министерства обороны пришло сообщение, что деньги Хейердала переведены в Общий отдел ВВС.

Прежде чем недоразумение выяснилось, произошло событие, которое вконец все запутало. Солдат «Группы „И“» произвели в капралы приказом, имевшим обратное действие с 1 мая. Сразу вслед за этим им же присвоили звание сержантов, и тоже с обратным действием, но с 1 марта. Второй приказ был подписан командующим сухопутными силами, однако командир бригады задержал его, показал случайно прибывшему в бригаду генералу и объяснил, что нельзя в мае производить в капралы солдата, который еще в марте произведен в сержанты. Генерал распорядился вернуть приказ по инстанции.

Услышав обо всем этом, лейтенант Рёрхолт не выдержал. Схватил подвернувшийся под руку стул и запустил его в стену так, что щепки полетели. Потом всех выгнал из комнаты.

Эти нечаянные анекдоты были неотъемлемой частью войны, и случалось так не только в норвежских подразделениях, а и во всех других армиях. Как-то позвонил один английский офицер и попросил выделить ему на день несколько норвежских связистов. «Группу „И“» отправили в Дамфрис и сдали под начальство капралу-англичанину. Вместе с пятью английскими связистами их повезли куда-то в глушь с заданием отрыть канаву в один фут шириной, один фут глубиной и длиной триста метров. Зачем? А затем, что там находилось стрельбище народного ополчения, и понадобилось соединить дежурного при четырех мишенях телефоном с огневой позицией. И так как речь шла о телефоне, это была задача для связистов. Причем пятерке англичан пришлось ехать через всю Шотландию, так как их подразделение стояло в Эдинбурге.

Когда команда прибыла на стрельбище, оказалось, что канава уже вырыта и провод уложен. Оставалось лишь засыпать его землей — всего на два часа работы. После этого «Группа „И“» позвонила в Дамфрис, чтобы за ней прислали машину. Несмотря на страшную нехватку бензина, доставка которого в Англию стоила жизни не одному норвежскому моряку, приехал огромный грузовик. Он отвез англичан на вокзал, чтобы они могли сесть на эдинбургский поезд, а потом проделал около ста пятидесяти километров, чтобы доставить в Тиреглес-Хауз «Группу „И“».

Перед отъездом группы со стрельбища капрал-англичанин проверил линию. Она не работала: обрыв.

— Ну нет, мы не будем откапывать провод, — заявил капрал.

— Для этого есть линейные надсмотрщики.

Когда Тур получал увольнительные, он в одиночестве бродил по шотландским горным плато. Они напоминали ему горы Норвегии, и тогда он чувствовал себя великолепно. Однажды он пересек Шотландию от края до края; в другой раз дошел до самой северной оконечности. Прошел также через весь Уэльс с севера на юг.

Наконец настал день, которого все так ждали.

«6. VI. Стоя в радиолаборатории, я чертил „правильно установленную антенную мачту“, как вдруг радио на английском, французском, норвежском, голландском, фламандском и датском языках загремело: „Высадка началась!“ Наконец! Союзники высадились в Европе, а я рисую картинки, как ставить антенную мачту!»

Три дня спустя «Группу „И“», которая теперь состояла сплошь из сержантов, придали английскому подразделению, чтобы она помогала радиотелеграфисткам, державшим связь с разведчиками в тылу врага, принимать и передавать шифровки.

А в сентябре, после двух долгих лет, потраченных впустую, учебную группу официально расформировали. Офицеры вернулись в армию, сержантам предложили выбирать между службой в армейских подразделениях связи и так называемыми рискованными заданиями. Тур предпочел последнее и тотчас попал на новые курсы, на которые англичане набрали представителей разных наций. Но на этот раз все было явно всерьез. Он отдал занятиям все свои силы и способности, и на экзаменах получил высшую оценку — довольно редкий результат среди сдававших.