Владимир Врубель - Всем штормам назло

На берег с транспорта доставили пушки, построили вооружённых матросов и провели церемонию подъёма русского флага, к которому приставили часового. Айны молча наблюдали за всеми действиями пришельцев, размышляя, как всё это отзовётся на их жизни. Отозвалось очень быстро. Размышления длились недолго. Вскоре они уже таскали на своих спинах мешки с продуктами и разное имущество, которого набралось свыше 4000 пудов. Любопытных философов быстро приставили к делу.

Весь день прошёл в трудах, а на следующее утро выяснилось, что японцы из селения исчезли. Невельской приказал привести айнского старосту. Но напрасно капитан 1‑го ранга нещадно тряс, схватив за бороду, перепуганного айна, требуя немедленно догнать и вернуть японцев. Старик, когда Невельской отпустил наконец его бороду, с трудом объяснил, что японцев уже не догнать: возможно, они ушли на лодках в море. Махнув рукой на удравших японцев и на потерявшего от страха всякий рассудок старосту, Невельской приказал готовить «Николай» к выходу в море. Командовать новым постом, получившим название Муравьёвский, он оставил майора Буссе.

Особенного беспокойства об Орлове Геннадий Иванович не выразил. Начальник Амурской экспедиции предоставил Буссе право оставить офицера у себя в посту либо отправить его сопровождать первую зимнюю почту в Петровское. Видимо, сведения, которые должен был сообщить Орлов, его не сильно волновали. Совершенно непонятно, для чего тогда он послал в столь рискованную командировку самого опытного из своих сотрудников? И уж меньше всего его трогало, что штурман год не увидит свою семью.

Дмитрий Иванович Орлов пришёл, перебравшись через горы, в Муравьёвский пост лишь 2 октября. Он задержался, потому что вернулся за оставленными им в Ильинском посту казаками, не без оснований полагая, что если не возьмет их оттуда с собой, то они так и останутся брошенными зимой на произвол судьбы.

Буссе был рад увидеть казаков, поскольку сам отбирал этих людей в Якутске. Но делить кров с совершенно незнакомым ему человеком майору, по-видимому, не хотелось. К тому же у него неважно складывались отношения с другим моряком, находившимся в его подчинении, Николаем Васильевичем Рудановским. Он решил, что усиливать «морскую» оппозицию нет смысла.

Так или иначе, Буссе предпочёл не задерживать у себя Орлова. В тот день транспорт «Иртыш», пережидавший штормовую погоду в бухте Анива, уходил по распоряжению Невельского на зимовку в Императорскую гавань. Он успел довольно далеко отойти от берега, когда Буссе приказал вернуть «Иртыш». На судне услышали сигнал — три выстрела из пушки — и к вечеру вошли в бухту.

Пока ждали парусник, Буссе успел обстоятельно расспросить Орлова о путешествии. Поручик поделился с ним собранной информацией и представил своего проводника — айна, который спас жизни его и казаков. Потом тот же айн не раз помогал Буссе.

В чём же заключалось это спасение, майор узнал позже от спутников Орлова.

Однажды во время бури штурман и казаки остановились на привал у селения Наиор. Ночью к Орлову пришли два айна, пожилой и молодой. Пожилой что-то сказал поручику, после чего исчез так же внезапно, как и появился, а молодой остался. Дмитрий Иванович приказал казакам срочно собрать вещи и, невзирая на ливень и сгустившийся мрак, следовать за молодым айном. Дорогу освещали только вспышки молний.

Как выяснилось, старик пришёл предупредить Орлова, что японцы, жившие в их селении, собираются вырезать ночью маленький безоружный отряд русских. Молодой айн был его сыном, он оставил его с Орловым, чтобы помочь уйти в безопасное место. Орлов со своими спутниками на туземных лодках по рекам перебрался на восточный берег. В один из переходов они заметили тринадцать японцев. Пытаясь ввести их в заблуждение, Орлов приказал казакам грести вёслами поочерёдно, как это делают айны. Японцы хитрость раскусили, но предпочли сами скрыться. Встретив ещё троих японцев, Орлов узнал, что все они бежали от Невельского. Штурман попытался убедить беглецов, что им ничего не угрожает, но, видимо, японцы придерживались иного мнения.

«Иртыш» приблизился к берегу, когда стемнело. С помощью фальшфейеров обменялись световыми сигналами. С транспорта на шлюпке прибыл его командир лейтенант Пётр Фёдорович Гаврилов с рапортом. Угостив всех чаем, Буссе проводил офицеров к шлюпке и распрощался с Орловым, уже пожалев, что не оставил у себя этого умного и опытного человека.

13 октября «Иртыш» благополучно вошёл в бухту Постовую, что в Императорской гавани, где находился Константиновский пост. Императорскую гавань открыл лейтенант Николай Константинович Бошняк. Ему Невельской и поручил командование вновь учреждённым постом. Пост был организован по типичному для Невельского образцу: в пустынное место высадили людей, а дальше сами выкручивайтесь, как умеете. Жильё было не готово, продуктов на зиму не хватало. Бошняк ломал голову, как ему продержаться до весны, и вдруг, как снег на голову, к нему в пост прибыли на зимовку транспорт «Иртыш», а позже корабль Российско-американской компании «Николай I». Вместо двенадцати человек на берегу пустынного залива собралось около девяноста, и руководил ими молодой лейтенант. Вот уж воистину, на бедного Макара все шишки валятся. Командир «Иртыша» Гаврилов докладывал Невельскому, что ему нужно возвратиться в Петропавловск, откуда он прибыл на лето в распоряжение начальника Амурской экспедиции.

Транспорт был обеспечен продовольствием только на три месяца плавания, а экипаж не имел тёплых вещей. Кроме того, судно подлежало серьёзному ремонту: верхняя палуба была в таком состоянии, что по ней опасно было ходить, нижние ванты, снасти стоячего такелажа, которыми укрепляются мачты, служили 13 лет и были ненадёжны, медные листы обшивки кое-где отвалились, появилась течь. Невельской никак не прореагировал на рапорт командира. Просить потом снова Завойко прислать судно не позволяли амбиции. Моряки «Николая» решили зимовать на судне, на «Иртыше» это было невозможно. Пришлось из сырого леса строить на зиму жильё. Помог Орлов, накопивший изрядный опыт строителя. К его советам внимательно прислушивались. Он был старше всех по возрасту, прошёл огонь, воду и медные трубы. Каждый понимал, что в таких условиях выжить весьма проблематично, поэтому советы бывалого человека были просто бесценными.

20 октября, на счастье зимовщиков, в Императорскую гавань вошла паровая шхуна «Восток» под командованием капитан-лейтенанта Воина Андреевича Римского-Корсакова. Он, увидев и сразу оценив бедственное положение людей, поделился с ними припасами и даже распорядился снять стёкла со всех люков, где это можно было сделать, чтобы отдать их для окон зимовья. «Восток» долго не задерживался. Римский-Корсаков выполнял задание вице-адмирала Ефима Васильевича Путятина, прибывшего со своей эскадрой в Японию. Но даже то немногое, чем он помог, выручило зимовщиков.