Рене де Баржи - В стране минувшего

— Да, мы тоже удивляемся этому. Жертвы несчастных случаев, жертвы охотничьих экспедиций сжигаются на месте; кладбища поэтому нет. Но что делается с теми, чьи силы ослаблены возрастом? Тайна. Факт тот, что все члены племени, мужчины и женщины, принадлежат или к тем, кто продолжает расти и развиваться — дети и подростки обоего пола, — или к тем, кто находится в расцвете своих сил…

— Что ж они, приканчивают стариков, как бесполезную обузу?

— Я понимаю, что наталкивает вас на эту гипотезу: обычай некоторых негритянских племен, которые подвешивают к дереву и беспощадно убивают тех из них, кто сваливается, когда дерево сильно трясут… Но такой обычай встречается только у людоедов. А мы не видали никакого места погребения.

— Может быть, старики сами кончают с собой и стараются исчезнуть, не оставивши никакого следа?

— Без сомнения, когда-нибудь нам удастся раскрыть эту тайну. Но в данный момент мы остаемся в полном неведении.

Разговор на минуту прервался. Потом исследователь спросил:

— Вождь у них — наследственный?

— Нет. Его указывает закон отбора. Это — самый сильный. Если есть соперники, дело решается схваткой.

Жан Норе добавил:

— Это постоянный обычай у народов, живущих посреди опасностей. Им постоянно приходится применять силу, пускать в ход энергию. Сила и дает поэтому высший титул.

— Совершенно справедливо, — согласился исследователь.

Затем он поднялся и сказал:

— Я спешу точно определить степень свободы, какой я буду здесь пользоваться. Попробую выйти.

— Не хотите ли, чтобы я проводил вас до выхода? — предложил француз.

— Если только я не злоупотребляю вашей любезностью?.. Но я боюсь заблудиться в этом лабиринте коридоров… Итак, до скорого свидания, господин Мессен.

— Желаю хорошей прогулки, господин Беран. Постарайтесь сообщить нам что-нибудь интересное.

— Постараюсь, хотя я, к сожалению, мало компетентен, — смеясь, ответил исследователь и вышел, сопровождаемый Жаном Норе.

Они свободно прошли по подземному лабиринту и достигли большой залы, где женщины при их появлении с любопытством повернули к ним головы. Женщины занимались разными работами по домашнему хозяйству. В одном углу сидела на полу группа мужчин с поднятыми коленями, подперши руками головы. Казалось, они погружены были в глубокое размышление. Время от времени они обменивались хриплыми звуками. Они не соблаговолили уделить проходившим пленникам ни малейшего внимания.

По сильно покатому коридору европейцы выбрались к свету.

На полпути профессор сказал:

— Так как вы хотите сделать опыт, то самое лучшее — идти вам в одиночестве. Теперь вы не собьетесь. Я оставлю вас. До свидания…

Ученый быстрым шагом пошел назад, он спешил вернуться к своим излюбленным занятиям. А исследователь спокойно направился к заметному уже отверстию пещеры, в которое виднелся клочок неба.

Леон Беран скоро вышел на широкую естественную платформу, плотно замкнутую с двух сторон стеной скал. Всей шириной она стояла над гладью воды, образованной расширением речки в окаймленную порфиром бухту. Четвертая сторона прямоугольника прорезывалась коридором, которым она несомненно соединялась с областью леса. У края коридора стояло шесть вооруженных воинов.

— Стража, защищающая подступ к платформе, — подумал исследователь. — Задача у них легкая. Большие звери в этом коридоре не имели бы возможности свободно передвигаться. Что касается людей или близких к ним видов, вроде лемурийцев, то они могли бы там продвигаться не более, как по два человека в ряду.

На террасе, защищенной от солнца тенью скал, резвились совсем нагие дети, испускавшие пронзительные крики. В углу несколько мужчин, сидевших на полу, погружены были в кропотливую работу.

Он подошел к ним. Его приближение их не смутило. Они едва подняли голову, чтобы взглянуть на него. В их взгляде можно было прочесть любопытство, но не было никакой враждебности. Леон Беран долго наблюдал их. С помощью камней, обточенных в форме клинка или в форме шила, они работали над костью и рогом. Под их грубыми, но более ловкими, чем можно было подумать с первого взгляда, пальцами изготовлялись наконечники для дротиков, для гарпунов. Сначала каждому предмету с помощью каменных инструментов придавалась общая форма, затем на большом, очень твердом камне, напоминающем жернов, его оттачивали. А под конец отполировывали его порошком, получавшимся из блестящих кристаллов. Так они поступали со слоновой костью и рогом.

Один из работающих, наивно гордый своим произведением, — зубчатый наконечник гарпуна — протянул его чужеземцу, произнеся при этом несколько хриплых звуков и улыбнувшись всеми своими зубами.

Исследователь подивился прекрасной работе и, возвращая ее мастеру, сам в свою очередь улыбнулся.

Затем он повернулся в направлении к выходному коридору. На минуту его окружила толпа ребятишек, которые без всяких признаков боязни с любопытством осматривали этого незнакомца, столь не похожего на существа, им известные. Одного из них исследователь погладил по голове. Все принялись хохотать гортанным смехом.

Приближаясь к краю платформы, выходившей к реке, он увидал, что в высокой скале проложены ступени, образовывавшие род первобытной лестницы. Несмотря на всю твердость красного порфира, посреди ступеней заметны были углубления. Сколько же тысячелетий понадобилось на то, чтобы голые ноги членов этого пещерного племени оставили свой отпечаток на таком, исключительно крепком материале!

Затем Леон Беран подошел к концу платформы, где стояли вооруженные люди. Решившись проделать опыт, он смело вступил в коридор. По знаку начальника отряда двое стражей отделились и, ни слова не говоря, последовали за Бераном.

Коридор тянулся зигзагами между высокими стенами скал, то красных, то зеленых. Местами солнце бросало сюда свои лучи. Жара была нестерпимая. После довольно продолжительной ходьбы резкий поворот привел Берана к концу коридора. Перед ним открылся лес, отделенный от него теперь несколькими сотнями метров каменного пути. Справа, в углублении скалистого выступа, который представлял собою род естественной сторожевой вышки, видны были двое членов племени, вооруженные так же, как и стража, бывшая на террасе.

— Аванпостные сторожевые, — подумал Беран, — которые стерегут вход и в случае тревоги предупреждают сторожевой пост. Как эти люди хорошо организованы.

Он спрашивал себя, какого же врага они опасаются. Не животных, которые не рискнут двинуться в тесный для них коридор. Нет, скорее таких врагов, как лемурийцы, которые еще выше пещерных людей, отличаются еще более мощной мускулатурой и вместе с тем необыкновенной свирепостью. Но если пещерные люди уступают, по-видимому, своим врагам в физической силе, то умственное развитие их значительно выше. За что говорят и выражение их физиономий, и их более усовершенствованное оружие. Лемурийцы пользовались только грубо обтесанными камнями. И во взаимной борьбе этих двух рас преимущество, очевидно, всегда будет на стороне пещерных людей, разве только у них окажется численный перевес, как в случае с Мечей.