Ольга Погожева - Турист

Сет широко ухмыльнулся. Ухмылка так и застыла на его губах, когда раздался глухой хлопок, и в лицо ему брызнула темная, густая кровь. Удавка, сжимавшая мне горло, ослабла. Раздался ещё один хлопок, и Сет резко обернулся. Рокко за моей спиной грузно повалился на асфальт, а я тотчас рванулся в сторону. Ещё один выстрел заставил Сета вскрикнуть и согнуться пополам. Между пальцев, с силой впившихся в простреленное бедро, сочилась кровь. Я вжался в стену, расширившимися глазами глядя на Джино Вителли.

— Пушку на землю.

Я посмотрел на Рокко с дыркой во лбу — точно между закатившихся глаз — на шатена, корчащегося, хрипящего от боли, ещё живого — на спокойного Вителли, чья рука сжимала пистолет так же уверенно, как совсем недавно держала вилку. Мир снова переворачивался с ног на голову.

— Сукин ты сын! — Сет поднял искаженное болью лицо, мельком глянув на своих напарников. Сложно сказать, кто из нас больше испугался, но он точно не рассчитывал на подобный поворот событий. — Что за…

— Пушку на землю, — повторил Джино.

Я вздрогнул: это был не тот человек, с которым я познакомился в ресторане. Во мне нарастала паника. Меня трясло. Я не мог спокойно смотреть, как стреляют в живого человека, как убивают на моих глазах. Я боец, но не убийца. Если вы думаете, что это страшно только в первый раз, вы ошибаетесь.

Я не знал, что думать. Кто он? Кто этот мистер Вителли? Ещё один враг? Сколько можно погружаться в это проклятое болото? Неужели я ещё не достиг дна, неужели можно уйти ещё глубже?!

— Кто ты? — озвучил мои мысли Сет, и я увидел, как напрягается его рука с зажатым в ней пистолетом.

— Парень, — покачал головой Джино. — Я успею раньше.

Похоже, Сета всё-таки пробрало. Перед ним стоял не толстый старик, а опытный и опасный убийца. И Сет сделал правильный выбор. Я бы тоже так поступил, учитывая легкость, с которой мистер Вителли всадил пулю Рокко в лоб.

Сет молча отбросил пистолет. С трудом выпрямившись, но не отрывая руки от бедра, он метнул в меня быстрый взгляд, точно проверяя, на месте ли я, затем снова посмотрел на хозяина положения. Помню, в тот момент я успел подумать, что совсем неудивительно, как я не разглядел под пиджаком тучного мистера Вителли ни кобуры, ни оружия.

— Вас послал Спрут, — спокойно уточнил Джино. Сет быстро кивнул, не сводя с него глаз. Губы его кривились, но больше ничем он не выдавал испытываемую боль. — Здесь чужая территория, но разумеется, ни ты, ни твои приятели об этом не знали. Просто кивни, сынок. Ва бене, — ровно, не повышая голоса, одобрил Вителли. — Я тебя не трону. Пойдешь к Спруту, передашь ему, что здесь произошло. Меня зовут Вителли. Он поймет.

Я чувствовал, как по моей щеке стекает кровь Рокко — но даже не поднял руку, чтобы вытереть её. Я смотрел на Сета: его лицо исказилось после этих слов. Всё-таки он понял из этого монолога больше, чем я. Я был точно слепой в царстве зрячих: они знали правила своей игры, и только сила решала, кто из них окажется прав. Я же бил вслепую, не разбираясь, не надеясь уже что-либо понять.

— Это всё, — закончил Вителли, по-прежнему держа Сета под прицелом. Я на всякий случай тоже не шевелился. — Теперь можешь идти.

Сет бросил неуверенный взгляд на своего напарника. Должно быть, Джино выстрелил не глядя; парню раздробило нижнюю челюсть, и половину лица. Зрелище было не для слабонервных. Кричать он не мог, хотя наверняка испытывал ужасную, адскую боль, и лишь слабо корчился, издавая странные не то булькающие, не то хрипящие звуки. Ему просто не повезло выжить после такого ранения.

— За него не беспокойся, — сказал Вителли. — Я позабочусь.

Сет попятился, коротко глянул на меня, и, развернувшись, заковылял прочь, сильно припадая на раненую ногу. Я проводил его почти сожалеющим взглядом и снова посмотрел на Джино, не спеша отрываться от спасительной стенки.

Вителли несколько секунд рассматривал раненого шатена. Затем поднял пистолет. Я отвернулся.

— Упокой Господи их души, — пробормотал Джино, пряча оружие в кобуру под мышкой.

Наконец мы встретились взглядами. Почему-то в тот же момент на меня очень некстати напала икота. Вителли шагнул в мою сторону, и я инстинктивно сжался, отводя взгляд. В моем представлении Джино оставался добрым стариком, который помог незнакомому человеку; он просто не мог оказаться убийцей, а я не мог воспринимать его как врага.

— Олег.

У него всё-таки был очень успокаивающий голос и мягкий, мелодичный акцент. Правда, ударение в моем имени оказалось почему-то на первый слог, но я не обратил на это внимания, борясь с икотой. Выглядел я, подозреваю, довольно жалко, потому что Джино попросту протянул руку, взял меня за плечо и сильно встряхнул — так, что я клацнул зубами.

— Идем, — велел он, убедившись, что я смотрю на него.

Я сдавленно икнул.

— Послушай, парень, у меня нет времени на уговоры. Или ты идешь со мной, или тебя уговорит вот он, — Джино дернул плечом, под которым была пристегнута кобура. — Ты уверен, что на одной ноге тебе будет удобнее следовать за мной? Всё-таки я бы советовал тебе воспользоваться здравым смыслом и обеими ногами.

Я торопливо закивал, не в силах издать какой-либо членораздельный звук. Зато, как ни странно, проклятая икота тут же прошла. Джино протянул мне платок.

— Хорошо. Вытри лицо и иди вперед.

Осторожно переступив через труп Рокко, я нетвердым шагом пошел дальше по проулку, навстречу главной улице, полной жизни и огней. Вителли шёл следом. Я слышал, как он позвонил кому-то. Он говорил на итальянском, быстро и тихо, и я понял, что с этого момента окончательно теряю контроль над ситуацией.

Я совсем не собирался убегать. Знаете, мне к тому моменту до смерти надоело бегать. Я был даже рад, что теперь влип уже бесповоротно. По крайней мере, очень скоро всё прояснится.

Наконец мы дошли до многоярусной стоянки, и вошли внутрь. У большого, тяжелого джипа Джино остановился, отпер дверь, и едва ли не впихнул меня на переднее сидение. Ремень я так и не пристегнул: конец с карабином выскользнул из пальцев, и я оставил жалкие попытки справиться с собственными руками.

Заняв водительское место, Вителли завел мотор, перегнулся через мои колени, и выудил из бардачка плоскую фляжку.

— Глотни, парень, — велел Джино, почти насильно всовывая её мне в руки. — Здесь коньяк. Поможет снять шок.

Вкуса я почти не ощутил, только почувствовал, как коньяк обжигает желудок. Джино вырулил на улицу, одновременно набирая номер на телефоне. Разговаривал он снова на итальянском.

Мы кружили по городу с полчаса. Иногда я украдкой смотрел на Вителли, и видел его крупные, белые руки, уверенно сжимающие руль. Машина плавно скользила вдоль тротуаров; я не знал, куда мы едем, где находимся, и сколько мне ещё осталось жить. Дно, с которого я так стремительно старался выбраться, внезапно оказалось намного ближе: улыбка фортуны превратилась в торжествующий оскал.