Тур Хейердал - От «Кон-Тики» до «Ра»

Координаты в 10.00 по Гринвичу, 3 июня: 26°23′ северной широты, 15°31′ западной долготы.

Борт «Ра», 11 июня.

После нескольких тяжелых дней мы теперь идем с хорошей скоростью на запад. Ребята отдыхают, плавают на страховочной веревке около «Ра» и под лодкой.

Были тихие, почти безветренные дни, когда «Ра» шла на юг вдоль побережья Африки, правда, так далеко от суши, что мы ее не видели.

То и дело встречались каботажные суда, и некоторые из них проходили в опасной близости. Ведь с большого судна трудно заметить сигнальные огни, а радары на нашу «Ра» не реагируют.

Во вторник мы вошли в полосу более сильного ветра, и он-то нас подтолкнул на запад. Наши координаты в 6.00 в среду были 22°6′ северной широты, 18°53,5' западной долготы.

Борт «Ра», 13 июня.

Семь человек, одна обезьяна и одна утка продолжают наслаждаться буколической жизнью на борту папирусного корабля.

До вчерашнего дня мы чувствовали себя обитателями плавучей фермы, просыпаясь под мирное кукареканье петухов, приветствовавших появление солнца над морем, ощущая запах сена. Но сегодня съеден последний цыпленок, и теперь воздух наполняется только скрипом веревок, весел, мачты и нашей плетеной каюты.

Сено пришлось вчера выбросить в море. Марокканское сено защищало наши кувшины с водой и провиантом. Но от сырости оно начало преть, а это плохо сказывалось на папирусной палубе. Кинопленка и личное имущество хранятся в деревянных ящиках в каюте, на которые постелены наши соломенные матрасы.

Солнце и луну, качающийся горизонт и даже отдельные проходящие суда — все это можно увидеть через щели в циновках, образующих стены нашей обители размером 10 на 12 футов, которая больше смахивает на гнездо, чем на настоящую корабельную надстройку. Всю обстановку составляют семь спальных мешков да старый чемодан, в котором спит обезьянка.

На левый подветренный борт выходит дверной проем размером 3 на 3 фута; он закрывается зеленым брезентом, который мы еще ни разу не опускали. Волны дыбятся и спадают совсем рядом с нашими постелями. Они вырастают из-под папирусной палубы и уходят, лоснясь, на юго-запад, роняя влажные бусины с белых гребней. Ночью видно только эти белые гребни, они вздымаются на незримой волне, которая черной завесой закрывает нижнюю кромку звездного небосвода.

На правый борт нашего кораблика нескончаемой чередой обрушиваются скользящие валы и пляшущие волны, бьют по стенке и окатывают влагой каждый стебель папируса.

Когда волны нас настигают, «Ра» легко вздымается вверх и пропускает их под собой, словно живое существо, изгибается, взвивается, фыркает, сопит. Связки папируса, будто мускулы, работают независимо друг от друга, но вполне согласованно.

Двойная мачта и парус образуют как бы огромный, извивающийся во все стороны, плавник на спине папирусного чудовища, которое ползет по морским ухабам. Сзади двойным хвостом качаются задающие курс рулевые весла, им помогают боковые плавники — вспомогательные весла. Нос и корма плавучей бумажной твари изгибаются над водой изящно, как шея и хвост огромного золотого лебедя.

Когда валы прокатываются под «Ра», наша плетеная хижина то сжимается, то расширяется, как дышащее легкое.

Летучие рыбы испуганно бросаются в разные стороны. Только сегодня одиннадцать штук приземлились на палубе и застряли между кувшинами. Мимо в величественном спокойствии проплывают большие киты, веселые дельфины стаями играют и прыгают вокруг нас, так что обезьянка в возбуждении лезет стремглав по штангам на мачту. Из ночи в ночь одни и те же звезды и созвездия загораются в небе над нами, как близкие друзья, указывающие путь с востока на запад.

Семь представителей разных наций начинали это плавание. Теперь мы чувствуем себя членами одной семьи, детьми матери-природы, Нас объединяет принадлежность к одному миру, маленькому миру в лице крохотного суденышка, плывущего в безбрежной Вселенной.

Каждый из нас предпочитает по-своему устроить свой дом, но разве это так важно? Ведь каждый может чем-то пожертвовать ради общего блага и взаимной безопасности, будь то здесь, на папирусной лодке, или на берегу. Плывя вместе под звездами к общей цели, сразу видишь, как много объединяет людей и как мало их разделяет. Всякие раздоры теряют смысл. Мы собрались здесь, чтобы сотрудничать, а не сражаться друг с другом.

Прошел месяц, как «Ра» была спущена на воду среди рыбачьих лодок в марокканском порту Сафи. Двадцать дней, как нас отбуксировали из порта и начался дрейф в Атлантике. За это время лодка прошла около 1500 километров. Конечно, мы не можем знать, что нас ждет впереди, но хотя идет только первый этап плавания, уже можно ответить на некоторые из вопросов, составляющих предмет нашего исследования.

Верно ли, что папирусная лодка годится только для коротких переходов по спокойной воде? Что это речная или озерная лодка, непригодная для океанских плаваний? Или теоретики ошибаются, утверждая, что древний человек на таких судах был привязан к суше, ибо папирусные лодки не выдерживали волн и морской воды?

Египтологи, поддержанные специалистами по папирусу, заявляли, что связки папируса тотчас будут разметаны сильным волнением, что папирус тонет после двух недель в пресной воде, что он разрушается при долгом пребывании в морской воде. Но ведь до спуска на воду «Ра» никто из современных людей не видел папирусных лодок в море, и общепринятые догмы не опирались на научное исследование.

Путь, пройденный на сегодня «Ра» в океане, в два раза больше маршрута через Северное море и равен расстоянию от Египта до Италии. Уже это показывает, что папирусные суда не были привязаны к Нилу, они могли перевозить купцов и путешественников в далекие уголки Средиземного моря. Несомненно, такие суда доставляли папирус для книг и другие товары из Древнего Египта в Библ в Ливане, и они открывали возможность для раннего египетского влияния на еще более далекие страны.

Не разрушение, а поглощение воды, вот что пока представляется главной опасностью для папирусного судна в море. После двенадцати дней очень сильного волнения море успокоилось настолько, что мы смогли провести первую проверку подводной части «Ра». Лодка находится в плавании уже три недели. Буйные волны успели сломать наш руль, весла и рею; валы высотой до 3–5 метров нещадно колотили по связкам папируса.

Наш аквалангист Жорж Сориал вместе с нашим врачом Юрием Сенкевичем, проведя первую тщательную подводную проверку, сообщили радостную новость, что ни одна связка папируса не повреждена, ни один стебель не сместился.

Почти неделю мы работали полным ходом, устраняли поломки в деревянных конструкциях; сама же папирусная основа находится в превосходном состоянии.