Владимир Лебедев - Ачайваямская весна

Вошел тогда жених. Старушка воскликнула:

— А ну, гость, садись!

Сел жених. Старик сказал жене:

— Пусть поест гость.

Начала старуха пищу готовить. Нарезала мяса. Человечий помет в суп положила. Горшок вместо блюда поставила. Человечий помет вместе с мясом смешала. И все это жениху подала. Погрузил туда деревянную ложку жених, зачерпнул, понес ко рту полную ложку. Как вдруг ударила старуха жениха по руке — вылетела ложка из руки в сторону. Жених возмущенно сказал:

— Зачем ты ударила меня по руке, когда я начал есть?

Старуха ответила:

— Видел ли кто когда-нибудь человека, который человечий помет ест?

— Я думал, раз поставлено блюдо с едой, значит, съедобное.

Старик сказал:

— Кажется, ты действительно очень хочешь жениться на нашей дочери. Ну что ж, возьми нашу дочь в жены, женись!

Жених сразу в полог невесты вошел.

Так и жил парень три месяца. Затем старик сказал зятю:

— Пожалуй, довольно. Отправляйтесь с женой в твой дом. Всегда здесь со мной жить не будете, в свой дом поезжайте.

Отправился парень с женой домой, прибыл в свое стойбище. Старик-оленевод вышел навстречу, увидел — сын подъезжает. Тотчас крикнул жене:

— Выходи, сын приехал с женой!

Старик и старуха к сыну обратились, так ему сказали:

— Мы думали, уж не убит ли ты, наш единственный сын. А ты вон, оказывается, уже женился.

Сказал старик сыну:

— Поезжай обратно, спроси тестя и тещу, как мы теперь жить будем. В прошлом году враги — чукчи забрали у нас стадо оленей. Вот об этом деле и посоветуйтесь. Возможно, скажут они вам: «Ладно, будем этих оленей искать, ведь теперь они все равно что наши».

Поехал молодой оленевод к своему тестю. Сказал ему тесть:

— Здравствуй, приехал!

Старший сын тестя спросил:

— Зачем приехал?

— Я, правда, по очень важному делу приехал.

И спросил тесть:

— Что такое у тебя случилось?

— Хочу с вами жизнь обсудить! В прошлом году чукчи наших оленей забрали. Сможем ли мы у них этих оленей отобрать?

Тут все родственники жены сказали:

— Хорошо, мы сейчас же поедем, немедленно, если ты знаешь, где эти грабители-чукчи живут.

Парень сказал:

— Хорошо знаю. Чукчи эти совсем недалеко живут.

Тут же начали собираться. Хорошо подготовились и пустились в путь в северную сторону. Прибыли в Талпакскую тундру, нашли чукчей, которые оленей отняли. Старший брат, коряк, крикнул:

— А ну, чукчи, это мы приехали! Теперь отвечайте нам! В прошлом году вы у нас стадо оленей отняли. Мы прибыли это стадо забрать!

Закричал в ответ чукотский силач по имени Кварару:

— Не возьмете оленей!

Коряк-силач сказал:

— Нетрудно нам забрать наших собственных оленей! Не сможешь ты нам помешать!

— А я говорю, не возьмете!

Тогда старший коряк крикнул младшим братьям:

— Ну, младшие братья, приготовьтесь, будем сражаться!

И Кварару тотчас своим воинам, молодым людям, сказал:

— Будем сражаться, оседлые коряки приехали!

Бились два дня, однако чукчей побили. Чукотских женщин в плен взяли. Бедняков, молодых людей, тоже в плен взяли. Затем домой отправились. Большущее стадо оленей с собой пригнали. Очень обрадовался этому старик-оленевод, сказал:

— Вот же, ведь отобрали оленей обратно!

А вот что рассказал Иван Иванович о чукотско-корякских войнах в те же давние времена:

— Когда-то на стойбище одни только старики и совсем молодые ребята остались. Все взрослые мужчины ушли со стадами на север. Оставили только людей для того, чтобы они рыбу заготовили на зиму. Яранги поставили на высоком месте. Так и жили.

Лето было дождливое. Женщинам много работы было. Юкола плохо сохла. Только подсыхать начнет — ее опять дождем намочит. Они все время юколу переворачивают, смотрят. Если мухи отложат личинки в складку возле хвоста, то нужно эту часть разбить камнем на камне и на костре прожечь.

Потом осень пришла. Из стада только два человека приходили, чтобы узнать, как их близкие живут, и посмотреть, как у них рыба ловится. Эти приходившие сказали, что самые главные старики решили на другое место оленей перегонять, чтобы побольше земли занять удобной. Поэтому как только праздник молодого оленя осенью пройдет, то оленеводы сразу же на другое место еще дальше кочевать будут, а их родня пускай на том же месте пока остается до снега, чтобы потом уже по снегу кочевать на зимнее место. Не хотели сразу их забирать, чтобы те успели побольше рыбы наловить и юколу получше приготовить.

Осенью праздник молодого оленя устроили. Все как полагается сделали. Стадо погнали. Совсем далеко взрослые мужчины от своих семей ушли. Снег выпал. Санная дорога установилась.

Один раз женщина от юкольника — вешала с сушеной рыбой — прибежала и говорит:

— Я видела, что в нашу сторону много оленных людей едет. Едут на беговых нартах. Это не чукчи. Это, наверное, оленные люди — коряки едут.

Был там у них совсем старый старичок. Этот старичок и говорит одному молодому парню:

— Ты один тихонько беги вперед с луком, хорошенько спрячься и издали в этих людей три стрелы пусти. Только надо, чтобы эти люди тебя не увидели. Пусти только три стрелы одну за одной, не целясь, и тихонько возвращайся. А мы пока будем загораживаться дровами, нартами — всем чем можем, чтобы с этими людьми из укрытия воевать. Нас мало совсем, и сильных людей среди нас нет. Может быть, эти оленные люди подумают, что наши сильные мужчины предупреждают их стрелами, чтобы не подходили близко, и мимо нас пройдут, воевать не захотят.

Молодые мальчишки стали над ним смеяться:

— Что этого старика слушать? От него никакого толку нет. Он старый и поэтому трусливый. Нам надо иначе поступить. Надо всем взять луки и выйти вперед, чтобы этих оленных людей остановить. Вон нас сколько. Для того чтобы из лука стрелять, большой силы не надо. Мы их и так убьем.

Собрались эти молодые мальчишки, взяли с собой луки, навстречу едущим пошли.

Этих оленных коряков недалеко от своего стойбища встретили. Стали в них стрелять. Никак не могут никого убить. Коряки, оказывается, в костяных панцирях были. От этих костяных панцирей стрелы только отскакивают. Однако одного все-таки стрелой задели. Тот упал.

У парней с чукотского стойбища двоих убили коряки из луков. Те в одних кухлянках были. Прямо насквозь корякские стрелы пробили их.

Видят парни — плохо их дело. Не могут они одолеть этих коряков. Тогда тот, кто не хотел один идти врагам навстречу, говорит:

— Наверное, пропали мы теперь.

Коряки, однако, перестали стрелять. Того человека, в которого стрелой попали, на нарту положили, повезли.

Парни домой побежали. Прибежали, их старик спрашивает:

— Как воевали?

— Этих оленных коряков много. Одни взрослые воины. Одеты в панцири костяные, их стрелы не пробивают. Только мы одного застрелили. Двое наших там лежат, мертвые остались. Что теперь будет, не знаем.