Жюль Верн - История великих путешествий. Том 3. Путешественники XIX века

Остается еще рассказать, что произошло со шлюпом «Моллер» после того, как он расстался с «Сенявиным» в Вальпараисо. С Таити он пошел на Камчатку и оставил в Петропавловске часть своего груза. Затем в августе 1827 года он направился к Уналашке, где пробыл месяц. После съемки западного побережья Америки (программу этих работ пришлось сократить из-за плохой погоды), после стоянки в Гонолулу, продолжавшейся до февраля 1828 года, Станюкович открыл остров Моллера (Аману), определил положение островов Неккер, Гарднер (Никумароро), Лисянского и отметил в шести милях к югу от последнего очень опасный подводный риф.

Затем корвет прошел вдоль островов Кур, Банки Французских фрегатов, подводных рифов Марас, атолла Пёрл-энд-Хёрмис и после поисков нескольких островов, указанных на картах Эрроусмита, вернулся на Камчатку. В конце апреля он направился на Уналашку и произвел съемку северного побережья полуострова Аляска. Только в сентябре «Моллер» соединился с «Сенявиным»; с этого времени и до возвращения в Россию оба корабля разлучались лишь ненадолго.

Как можно судить по достаточно подробному пересказу, который мы сделали, эта экспедиция дала важные географические результаты [569]. Необходимо упомянуть, что различные отрасли естествознания, физика и астрономия также обязаны ей многочисленными и серьезными достижениями.

Экспедиция под начальством Луи-Клода де Фресине могла быть предпринята после заключения мирного договора 1815 года, положившего конец военным действиям французского флота. Фресине, один из наиболее предприимчивых морских офицеров, тот самый, что сопровождал Бодена при изучении берегов Австралии, составил план экспедиции, и ему же поручили его выполнение. Это было первое морское путешествие, задачи которого не ограничивались гидрографическими работами. Главная цель экспедиции состояла в изучении формы Земли в Южном полушарии и явлений земного магнетизма; путешественники не должны были забывать также об изучении растительного и животного царства, нравов, обычаев и языка туземных народов. Чисто географические исследования хотя и не исключались, но были отодвинуты на задний план. При составлении коллекции естественнонаучных материалов Фресине нашел ценных помощников в лице Куа [570], Гемара и Годишо — офицеров медицинской службы флота. К участию в экспедиции он привлек также опытных морских офицеров: Дюперре [571], Ламарша, Берара и Оде-Пеллиона; [572]один из них впоследствии стал академиком, остальные — высшими офицерами или адмиралами французского флота.

Фресине позаботился также подобрать таких матросов, которые знали какое-нибудь ремесло; из ста двадцати человек, составлявших экипаж корвета «Урания», не меньше пятидесяти в случае нужды могли выполнять работу плотника, канатчика, парусного мастера, кузнеца и т. д.

На «Уранию» погрузили двухлетний запас одежды, разнообразное снаряжение, железные бочки для хранения пресной воды, аппараты для перегонки морской воды, консервы и противоцинготные средства. 17 сентября 1817 года корвет вышел из Тулонского порта, увозя с собой переодетую матросом жену командира, которая не испугалась опасностей и трудностей предстоящего длительного плавания.

Наряду с чисто материальными запасами Фресине вез с собой набор самых лучших инструментов и приборов. Наконец он получил от Академии наук подробные инструкции, которыми следовало руководствоваться при исследованиях: они должны были подсказать ему, какого рода опыты смогут лучше всего содействовать научному прогрессу.

Заход в Гибралтар, стоянка в бухте Санта-Крус на Тенерифе, одном из Канарских островов, которые, как остроумно заметил Фресине, вовсе не были Счастливыми для его экипажа [573]— испанский губернатор запретил всякое сообщение с берегом, — и наконец, 6 декабря «Урания» вошла в гавань Рио-де-Жанейро.

Командир и его офицеры использовали эту стоянку для проведения большой серии магнитных наблюдений и опытов с маятником, между тем как естествоиспытатели совершали экскурсии в глубь страны и собирали многочисленные коллекции.

Подлинный отчет о путешествии содержит пространный исторический обзор открытия и колонизации Бразилии, а такжемельчайшие подробности о нравах и обычаях населения, о температуре и климате и обстоятельное описание Рио-де-Жанейро, его памятников и окрестностей.

Наиболее любопытные страницы этого описания посвящены цыганам, которых в то время можно было встретить в Рио-де-Жанейро. Фресине сообщает:

«Цыгане, живущие в Рио-де-Жанейро, являются потомками париев [574]Индии, откуда они, по всей видимости, происходят. Бразильские цыгане подвержены всем порокам, проявляют склонность ко всякого рода преступлениям. Многие из них, обладатели крупных состояний, щеголяют великолепной одеждой и лошадьми, в особенности во время свадеб, которые справляются очень пышно, и обычно проводят свою жизнь в пьянстве и безделии. Мошенники и лгуны, они крадут сколько могут при торговле; они также ловкие контрабандисты. Здесь, как и повсюду, где встречаются цыгане, они заключают браки только между собой. У них свое произношение и даже особый жаргон. Бразильское правительство специально отвело для них две улицы по соседству с предместьем Санта-Ана».

«Кто видел Рио-де-Жанейро только днем, — продолжает Фресине, — мог бы подумать, что население его состоит исключительно цз негров. Белые, если их не вынуждают какие-нибудь чрезвычайные обстоятельства или религиозные обязанности, выходят из дому только вечером. В особенности это относится к женщинам; в течение дня они почти постоянно сидят дома, деля свое время между сном и занятиями туалетом. Мужчины могут встречаться с длми только в театре и в церкви».