Сергей Кулик - Черный феникс. Африканское сафари

— Нет, в давние времена их иногда заменяли самыми мудрыми изречениями популярных местных поэтов, — не прерывая работы, ответил Шканда.

Значит, и в этом местная культура не посчиталась с догмами ислама. Эти надписи над дверьми еще ждут своих исследователей. Быть может, они окажутся самыми древними из дошедших до нас письменных памятников на кисвахили…

Плавание на остров Пате. — Хитрости лодочника Чуй. — Как преодолеть коварный мыс Мтангаванда? — Путешествия «как у Моравиа» не получилось. — В плену у мангров. — Вслед за вырубкой лесов прибойной зоны наступает абразия. — Периофтальмусы — рыбы, которые задыхаются в воде и вертят головой. — Поймать — дело нешуточное. — Из зарослей появляются Сайид и Абу

Несколько лет назад на архипелаге побывал итальянский писатель Альберто Моравиа: дорогостоящие поездки «туда, где остановилось время», стали модными среди знаменитостей. «Предрассветное утро. Во тьме, ощупью, выходим из пансионата и по берегу добираемся до мола. Там ждет моторная лодка, которая доставит нас из Ламу в Пате… Нам пришлось встать затемно, потому что до Пате можно добраться в часы прилива. Сейчас как раз прилив, море затопило берег, и мы шлепаем прямо по воде. В темноте виден красный огонек фонаря — там мол…

Но вот наконец и лодка — уже наступил день. Лодка арабская, изящная, архаичная по очертаниям, с высокой круглой кормой и клювообразным носом. У нее есть мотор и мачта, на которой можно закрепить прямой парус. Но мне кажется — быть может, потому, что скамьи у бортов подвижные, — будто это рабовладельческая галера. Я живо представил себе, как усталые рабы тяжело гребут, а на шелковых подушках лениво расселись два-три рабовладельца…

…Приятно смотреть на уплывающий вдаль город Ламу, там, у низкого берега. Дома Ламу словно заснули в сквозной тени изогнутых пальм, растущих пучками».

Все у знаменитого писателя описано с фотографической точностью. Да и дальнейшее мое путешествие в Пате, расположенный на одноименном острове, наверное, ничем бы не отличалось от того, что совершили итальянцы, если бы я не нарушил веками отработанный маршрут сообщения между островами. А маршрут был таким: из Ламу через пролив Мканда, отделяющий остров Манда от материка, доу идет на север, а затем, уже в открытом океане, поворачивает на восток, в гавань Пате. Меня этот путь не устраивал потому, что для осмотра города он оставляет не больше часа: потом начинается отлив. Если замешкаться, на обратном пути лодка, войдя в Мканда, обязательно сядет на мель.

Местный лодочник, бвана Чуй, занимающийся перевозкой любознательных иностранцев, придумал, ко всеобщему удовольствию, одну хитрость. Работающие на него «моряки» доставляют туристов в ближайшую прибрежную деревню на острове Пате, вокруг которой сохранились две-три развалины, и, ни слова не говоря о том, что в нескольких километрах от нее, за кокосовой рощей, прячется великий суахилийский город, заявляют: «Больше здесь смотреть нечего. Скоро начинается отлив, и, если вы не хотите остаться ночевать среди этих руин, пора поспешить». Доверчивые туристы фотографируются на фоне средневековых стен и, довольные тем, что им больше никуда не надо идти в банном пекле острова, покидают его. Довольны, естественно, и лодочники.

Должен признаться, что, попав на архипелаг в первый раз, я «купился» на хитрость бваны Чуй. Глаза на его проделки мне открыл Нэвилл Читик, который из разговора со мной понял, что, побывав на острове Пате, я ничего там не увидел.

Поэтому перед тем, как снова отправиться туда, я зашел к Чуй, чтобы договориться о путешествии без обмана. В своей конторе, заставленной моделями лодок и парусников, он выглядел настоящим капитаном дальних плаваний.

— «Без обмана» — тогда надо ночевать в Пате. А там нет приличной гостиницы, — сразу же начал отговаривать меня Чуй.

— Зато там есть приличные люди, которые не откажут в ночлеге, — парировал я.

— Целые сутки продержать замбуку [32] Лодка (суахили) . в Пате, — значит потерять много клиентов, — недовольно зачмокал языком Чуй. — Лодок у меня сейчас мало, люди будут недовольны.

— Я заплачу. К тому же я слышал, что возвращаться из Пате в Ламу можно и из гавани городка Фаза, обогнув остров с востока. Там ведь даже в отлив остается высокая вода. Найробийские газеты уже не раз обсуждали вопрос о создании напротив этого города, на материке, второго по значению после Момбасы глубоководного порта Кении.

— Газеты, газеты, — недовольно пробурчал Чуй. — А добираться из Пате в Фазу, через весь остров, чтобы вовремя попасть к приливу, ты будешь на осле?

— А почему бы и нет?

— Осла долго искать будешь — опоздаешь на замбуку. Тогда сразу и плыви на лодке в Фазу.

— Согласен.

— А там всегда неспокойное море. Да и идти в два раза дольше, чем в Пате. Пока замбука достигнет мыса Мтангаванда, где надо повернуть в твою Фазу, начнется тот же самый отлив, что прогоняет всех из Пате. На подходе к Фазе кругом мангры. Можно застрять среди них.

— Но можно и не застрять, — возразил я. — Ведь это вы, бвана Чуй, первым упомянули о Фазе.

— В общем, предвижу с тобой одни неприятности. Лодку сдаю в аренду на два дня. Это как минимум. Утонуть не утонешь, но без приключений у мыса Мтангаванда не обойдешься — это как пить дать. Деньги вперед.

Я рассчитался и на следующее утро начал плавание на остров Пате в полном соответствии с описанием А. Моравиа. Миновали мы даже мыс, который внушал опасения бване Чуй. Однако вода действительно начинала стремительно убывать, а сильный северный ветер стал прибивать нас к берегу. Рашиди, мой лодочник, героически пытался предотвратить столкновение с торчавшими из воды корнями мангров. Вооружившись шестом, помогал ему и я. Но в итоге наша замбука села на верхушки пружинистых мангровых корней и ростков. Мы столкнули ее раз, другой, третий. Наконец поняли, что стихию не одолеть. «Да и нужно ли? — подумал я. — Когда еще выберешь время провести минимум шесть часов в мангровом лесу и познакомиться с жизнью его удивительных обитателей».

Долго ли просуществуют эти купающиеся в волне прибоя леса при огромном спросе на мангровую жердь со стороны год от года численно растущего прибрежного населения? Уже сегодня спрос этот значительно превышает возможности природы. Некогда защищавшие от прибоя все суахилийское побережье мангры сейчас сведены вплоть до Килвы. Они сохранились лишь на далеком Мадагаскаре и чудом — здесь, на находящемся рядом с Аравией архипелаге Баджун. Произошло это исключительно благодаря высокой организации традиционной социальной жизни на архипелаге. Поняв, чем грозит островам исчезновение мангров, старейшины решили прекратить заготовку жерди на экспорт там, где леса особенно оскудели. Вырубка же для собственных нужд строго регламентируется и осуществляется с разрешения совета общины. Любой местный житель, заметивший чужака, замахивающегося топором на мангры, обязательно постарается остановить его. Конечно, кое-где мудрое решение старейшин нарушается. Тех островитян, которые уличены в этом, подвергают всеобщему презрению. А судовладельцев и купцов, скупающих древесину, называют «мангровыми пиратами».