Душан Збавитель - Одно жаркое индийское лето

Когда в 1814 году в Калькутту переселился Рам Мохан Рай, названный позднее соотечественниками «отцом современной Индии», то эти умонастроения под его руководством приобрели характер движения, которое в последующие десятилетия все разрасталось и усиливалось. Но Индия не была бы Индией, если бы в духе своего традиционного тысячелетнего мышления не искала ответа на любой вопрос, прежде всего в области религии. В результате возникло требование очистить индуизм от всего, что устарело и тормозит развитие индийского общества, мешает успешному соперничеству с англичанами во всех областях человеческой деятельности.

Рам Мохан Рай и его последователи отвергли не только многобожие и поклонение статуям и прочим изображениям, но и, например, сати (сожжение заживо вдов вместе с трупом мужа), многоженство, замужество в детском возрасте, запрещение для вдов второго брака и другие древние, прочно укоренившиеся обычаи, связанные со старой верой и несовместимые с современным образом жизни и мышления, а значит, и с каким бы то ни было подлинным прогрессом.

Некоторые наиболее радикальные сторонники европейского просвещения, пытаясь разрешить поставленную временем проблему, шли значительно дальше. Они напрочь отвергали индуизм, демонстративно переходили в христианство и утверждали, что необходимо подражать Европе во всем — вплоть до английского языка, которым они стали пользоваться вместо родного бенгальского даже в общении друг с другом. Они демонстративно ели говядину, строго запрещаемую индуизмом, публично поносили брахманов и объявляли старые индуистские традиции ненужным балластом. Но все это было лишь временным явлением, крайностями, которые вскоре исчезли.

Просвещенные реформисты добились некоторых успехов. В результате широких кампаний, посредством индивидуальной агитации, но главным образом через просветительские общества, вновь открываемые газеты, литературу и театры они, например, искоренили кулинизм, т. е. такую практику, когда брахман из высшей кастовой группы заключал до нескольких сотен брачных союзов, не беря на себя никаких обязательств в отношении своих жен и детей. Они добились также запрещения сати и вынудили англичан издать соответствующий закон. В полном смысле слова «вынудили», поскольку те всегда провозглашали свое «невмешательство» в религиозную сферу, и потому потребовались широкие пропагандистские акции, множество петиций и личных обращений, прежде чем Великобритания решилась на столь радикальный шаг.

Казалось бы, движение, ограниченное одним городом в Индии и, естественно, не слишком многочисленным кругом образованных людей, не могло иметь крупного, а тем более всеиндийского значения. И все же оно обрело такой характер. Калькутта стала для всех индийцев, разделявших подобный образ мыслей, Меккой. Впоследствии возник афоризм: «То, что нынче думает Бенгалия, завтра будет думать вся Индия». Многие бенгальские патриоты убеждены, что он не утратил силы и в наши дни.

Тогда в калькуттских школах учились молодые люди из далеких Дели, Мадраса, Бомбея и других индийских городов. Они несли по всей стране зародыши современного мышления, проекты реформ старого образа жизни, свидетельства о достойном подражания примере Бенгалии.

Постепенно такие же движения стали возникать и в других индийских городских центрах, подготавливая тем самым почву для столь необходимой духовной и общественной перестройки всей страны. В этом смысле Калькутта действительно стала колыбелью современной Индии.

Одним из плодов «бенгальского ренессанса», как не совсем точно называют это движение, были новые по духу бенгальская литература и просвещение. Рождалась эта литература довольно трудно и медленно, поскольку ей приходилось преодолевать груз старой традиции, ограничивавшей древнебенгальскую словесность исключительно религиозным содержанием.

Первые опыты были не столь интересны, сколь поучительны. Рассказывались «случаи из жизни», и из них выводились соответствующие наставления. Так возникла и современная бенгальская — и вообще индийская — драма. В 1853 году один просвещенный землевладелец объявил конкурс и обещал премию в пятьдесят рупий писателю, который «возвысится над остальными тем, что напишет на благозвучном бенгальском языке очаровательную пьесу о том, каким злом является старый обычай кулинизма». Призыву внял некий Рамнарайон Таркоротно. Его драма имела огромный успех и вызвала такой сильный резонанс, что в течение двух последующих десятилетий появилось более семисот пьес, обличающих различные социальные злоупотребления и общественные пороки, включая пьянство и проституцию. Вскоре после этого в Калькутте возникли и первые постоянные театры, ибо в городе с преимущественно неграмотным населением театр был, несомненно, самым доходчивым средством воздействия на широкие народные массы и их мышление.

То было время, когда не только драма, но и вся литература преданно и непосредственно служила общему делу — воспитанию и образованию индийцев. Эти произведения малоинтересны по своему содержанию и не обладают высокими художественными достоинствами, но свою задачу они все же выполняли.

С удивительной оперативностью эта литература реагировала на события своего времени. Приведем в качестве примера так называемый «таракешварский» скандал, разразившийся в 1873 году. Не менее двух лет судьба его «героев» волновала общественность Калькутты.

Таракешвар — знаменитый центр паломничества индуистов, расположенный близ Калькутты. Таракешварский махант (главный жрец) был известный распутник, пользовавшийся своим положением. В упомянутом году он соблазнил, пообещав вымолить ей у богов потомка, Элокеши, жену некоего Набина, рабочего калькуттской типографии. Муж, узнав правду от соседок, убил оскверненную жену. Суд приговорил Набина к пожизненному заключению. Драматическим сюжетом тотчас воспользовались литераторы и журналисты. В течение года появилось не менее двадцати пяти пьес, а также немало поэтических и прозаических произведений, авторы которых, стремясь воздействовать на общественное мнение, воспроизводили эту историю и обличали греховодника-брахмана как истинного виновника убийства. Резонанс был настолько сильным, что дело пересматривалось Верховным судом, и приговор был изменен: наказание Набину было смягчено, а распутный жрец тоже попал в тюрьму.

В тот год «таракешварские» пьесы с успехом шли и на сценах калькуттских театров. Этот же сюжет лег в основу знаменитых народных рисунков, так называемых «калигхатских» картин, которые продавались паломникам возле Калигхата в Калькутте. Здесь можно было приобрести и очень дешевые брошюры, содержавшие изложение этой истории в форме театральных пьес, стихотворений или рассказов. Они издавались десятитысячными тиражами, что, несомненно, свидетельствует об их популярности и способности влиять на общественное мнение.