Душан Збавитель - Одно жаркое индийское лето

В т, у пору Калькутта уже стала подлинной столицей Британской Индии. Именно тогда некоторые небольшие районы этого обширного города обрели почти европейский, более того, английский вид. Был построен кафедральный собор св. Павла, до малейшей детали интерьера похожий на английские готические соборы; здание Верховного суда казалось перенесенным сюда прямо из сердца Лондона, и даже время отсчитывал некий местный Биг Бен. Англичане делали все, чтобы чувствовать себя в Калькутте как дома. На большом травянистом Майдане, простиравшемся между главной торговой артерией Чоуринги и набережной Хугли, они построили ипподром, отгородили забором корты для игры в гольф, создали несколько клубов с «тактичными» надписями «индусам вход запрещен» и украсили парк Иден-гарден с бирманской пагодой европейскими деревьями, в тени которых под вечер играл для белых господ военный оркестр в шотландских юбочках. Только беломраморное здание — памятник королеве Виктории, который должен был стать вечным монументом британского господства над Индией и современным собратом знаменитого Тадж-Махала, выглядит в Калькутте каким-то инородным телом.

Однако все равно англичане вскоре потеряли какое бы то ни было доверие к населению Калькутты. Город стал не только центром британской колониальной администрации и торговли, но после основания партии Индийский национальный конгресс еще и средоточием национально-освободительного движения. Все громче звучали голоса, призывавшие установить в стране более справедливые порядки, прекратить политическую и экономическую дискриминацию индийцев.

Британский вице-король лорд Керзон применил испытанное оружие. Чтобы ослабить единство антианглийского движения и вызвать религиозные распри, он провозгласил раздел Бенгалии на религиозной основе. Восточную Бенгалию, где значительный численный перевес имели мусульмане, в 1905 году предполагалось отторгнуть от западной провинции с ее административным центром в Калькутте, где по преимуществу жили индуисты. Необходимо подчеркнуть, что, кроме нескольких подставных лиц, никто из индийцев с таким требованием не выступал.

Однако реакция бенгальцев на эту меру неприятно поразила колонизаторов. Против раздела поднялась вся страна — и индусы и мусульмане. Демонстрации протеста, во главе которых шли и такие выдающиеся сыновья бенгальского народа, как поэт Рабиндранат Тагор, вскоре вынудили англичан отказаться от идеи раздела Бенгалии. Тем не менее они на всякий случай лишили Калькутту статута столицы Британской Индии и перенесли свои центральные учреждения в более спокойный и безопасный Дели.

Однако антибританское движение в Калькутте и во всей Бенгалии продолжалось. Появились и первые группы анархистов и террористов, в Читтагонге — в юго-восточном уголке Бенгалии — дело дошло до попытки организовать вооруженное восстание. Не один высший британский чиновник и служащий полиции пал от пули террориста, и не один молодой индийский патриот был казнен англичанами.

Хотя с развитием промышленности в Индии англичане никогда не торопились, но полностью обойтись без нее в Калькутте и окрестностях они не могли. Еще в XIX веке здесь возникали железнодорожные мастерские, судоремонтные доки и фабрики по обработке главного бенгальского богатства — джута. Позднее к ним присоединились другие мастерские, фабрики и заводы. Разумеется, одновременно рос и набирал силу индийский пролетариат, а вместе с ним неизбежно ширилось рабочее движение, что привело к образованию Коммунистической партии Индии, которая именно здесь, в Калькутте, имела самое большое число сторонников.

Затем наступили 40-е годы, о которых Калькутта наверняка никогда не забудет.

В 1942–1943 годах Бенгалия пережила последний катастрофический голод. Он вошел в историю как «величий бенгальский голод» и, по самым скромным подсчетам, унес около трех миллионов человеческих жизней. Больше всего — в Калькутте.

Как только начали проявляться первые последствия неурожайного года и полного безразличия британских властей к нуждам гражданского населения (у самых границ Индии в то время стояли японские войска, угрожавшие крупнейшей английской колонии), деревенские жители массами стали перебираться в Калькутту. Крестьяне надеялись, что тут, в городе, легче пережить критическое время. Но большинству пережить не удалось. Катастрофическая нехватка продуктов, прежде всего риса, распространилась и на Калькутту, причем в таких масштабах, что люди тысячами умирали от голода. Каждое утро калькуттские улицы были завалены трупами, которые едва успевали отвозить к месту сожжения.

Но голод прошел, миновала и японская угроза, закончилась вторая мировая война, и наступили новые заботы. Непрекращающееся освободительное движение вынудило англичан выполнить свои обещания и окончательно покинуть Индию. 15 августа 1947 года над всей Индией затрепетали оранжево-бело-зеленые флаги, под которыми М. К. Ганди и Дж. Неру вели страну на борьбу за самостоятельность. Флаг развевался и над бывшим губернаторским дворцом в Калькутте, но вскоре послышались взрывы, началась стрельба, снова погибали люди. Индия получила независимость ценой разделения страны на преимущественно индуистскую Индию и мусульманский Пакистан. Бенгалия вместе с Пенджабом относилась к областям, которых этот раздел коснулся самым жестоким образом.

Восточная половина Бенгалии в течение одной ночи превратилась в мусульманский Пакистан, но еще до того и долго после миллионные толпы индуистов шли из Восточной Бенгалии в Индию, и прежде всего в Калькутту, чтобы спасти хотя бы свои жизни. Количество жителей в Калькутте сразу выросло более чем на миллион бедняков, которые в массе своей пришли сюда без всякого имущества. Им негде было даже приклонить голову. И без того обширные районы печально прославившихся трущоб — сооруженных на скорую руку временных жилищ — невероятно разрослись. Лачуги из жестяных банок, картона и досок росли, словно грибы, не только на окраинах Калькутты, но и в самом ее сердце — возле вокзала Шиалда, где располагались беженцы из прибывших с востока поездов, возле губернаторского дворца, в каждом парке или садике перенаселенного города.

Решить вопрос с беженцами городской администрации оказалось не под силу, и он стал одной из долговременных калькуттских проблем, о которую сломало зубы множество городских магистратов. Наиболее логичным казалось решение выселить беженцев за городскую черту и расселить по западнобенгальским деревням. Но деревни и так уже были до предела перенаселены: Бенгалия всегда относилась к областям с самой высокой плотностью населения во всем мире — для новых людей здесь просто не было места. На переселение куда-либо за пределы Бенгалии беженцы упорно не соглашались. Не одно семейство, насильственно вывезенное в отдаленный штат Мадхья-Прадеш, в центре Индии, после месяцев странствий вновь возвращалось во временные жилища на калькуттских улицах. Подобные побеги, всегда кончающиеся насильственным водворением на новое место жительства, совершаются еще и поныне.