Душан Збавитель - Одно жаркое индийское лето

Таких новых мелких предприятий и разного рода мастерских в Калькутте теперь тысячи. Иногда они частные, но обычно это кооперативы, поддерживаемые и субсидируемые правительством. Они выполняют директиву центральных органов государства — посильно способствовать развитию «мелкого предпринимательства в промышленности и ремесленном производстве» — и одновременно социальные установки западнобенгальского правительства Левого фронта: дать работу и пропитание максимальному количеству людей, постепенно включая в производственный процесс как можно больше женщин. Чтобы никому не приходилось просить милостыню ради хлеба — вернее, риса — насущного.

А вот и еще одна бросающаяся в глаза новая черта — Калькутта уже не город нищих, как десять лет назад. Правда, на Чауринги, Парк-стрит, а порой и еще где-нибудь вас может остановить женщина в рваном сари с младенцем на руках, да и калеки до сих пор протягивают руку на улицах, где больше всего туристов и иностранцев. Но количество просящих милостыню явно уменьшилось. Я вспомнил, как двадцать лет назад в некоторых местах Чауринги, например, перед Национальным музеем или на углу Парк-стрит, невозможно было пройти сквозь лес протянутых рук. Ныне вы опускаете руку в карман без опасения, что тут же вас окружит толпа страждущих.

Конечно, полностью нищие не исчезли. Вы увидите их по утрам в окраинных районах — это прежде всего старые женщины, судя по белой одежде — вдовы, с жестяным горшочком или миской бродящие от дома к дому. Но у прохожих они не просят — навещают одну за другой лавочки в своем районе, чтобы собрать достаточно еды на день. Пора, когда Калькутту окончательно покинет нищета, еще далека.

Борьба с нищетой стала теперь и главной темой самого распространенного вида калькуттской литературы — надписей на стенах. Их количество достигает апогея перед всеобщими и местными выборами, но поток не скудеет и в обычные дни. Они повсюду, куда ни взглянете. Большинство — на бенгальском языке, но порой вы увидите и надпись на английском или на хинди.

Создается впечатление, что никто их не уничтожает, даже те, в которых содержатся грубые нападки на правительство и его органы. Я видел такую надпись на площади, где находятся все министерства западнобенгальского правительства, на Б.Б.Д. — сквере, название которого состоит из первых букв имен трех мучеников времен борьбы за индийскую независимость. Надпись на заборчике парка обвиняла правительственную партию, КПИ(м), в том, что она «продалась капиталу и мировому империализму», и была даже подписана аббревиатурой маоистски ориентированной КПП (мл) [9] КПИ (мл) — одна из левацких группировок, пользовавшаяся некоторым влиянием в начале 70-х годов в штате Западная Бенгалия. . Тем не менее она оставалась там вплоть до моего отъезда из Индии и, очевидно, и поныне украшает пространство перед правительственными зданиями.

Отдельные политические партии и группы словно сговорились, что будут бороться с лозунгами друг друга не иначе как словесно. И потому на одном недавно побеленном здании — а такие дома точно дразнят авторов надписей — вы можете прочесть: «Уничтожьте капитализм! Революционная партия» — и рядом: «Да здравствует Индира Ганди, предводительница бедных и эксплуатируемых!» Однако значительно чаще встречаются надписи, отражающие результаты последних всеобщих выборов, — лозунги в духе программы правящей в Бенгалии КПИ(м). Они призывают к единству трудящихся, к борьбе против всех антисоциалистических сил, ратуют за широкое включение женщин в политическую жизнь.

Немало и надписей, которые сообщают прохожим, почему закрыто то или иное предприятие, магазин: «Бастуем, требуя повышения жалованья», «Требуем надбавок на дороговизну», «Боремся за повышение жизненного уровня». А чаще — лаконичное: «Забастовка».

За последние месяцы в спор калькуттских настенных надписей включилась новая группа, которая, не являясь политической партией, тем не менее хотела бы существенно изменить политическую карту Индии. Ее последователи называют себя «Амра Бангали» (буквально: «Мы бенгальцы»). Группа эта весьма радикальна и воинственна. Она претендует на роль самозваного выразителя интересов множества бенгальских меньшинств в прилегающих областях, прежде всего в Бихаре, Ассаме, Трипуре и Манипуре, требуя их присоединения к Бенгалии. В ее долговременные замыслы входит отторжение Западной Бенгалии от Индийской республики и образование единого, более чем стомиллионного государства бенгальцев путем соединения с соседней Бангладеш.

Последователи этой агрессивной группы провоцируют в смешанных областях национальную рознь и столкновения, подчас со смертельными случаями, а в Калькутте и ее окрестностях они занимаются прежде всего тем, что пишут на стенах различные лозунги и замазывают все, что написано не по-бенгальски, в том числе, например, названия железнодорожных станций, общественных зданий и улиц на английском языке или на хинди. Так что если вы не знаете бенгальского языка, то не поймете, на какой железнодорожной станции находитесь.

Май и июнь — это месяцы, на которые приходятся празднества, прежде всего время свадеб. Согласно индуистским поверьям, не каждый месяц благоприятен для заключения брачного союза, и потому год делится на сезоны свадебные и несвадебные. Лето относится к свадебным сезонам, и вечернюю иллюминацию Калькутты очень часто дополняет пестрое, бросающееся в глаза освещение бийе-бари, дома отца невесты, где происходит свадьба. Прежде жених приезжал за своей суженой на коне в нарядной сбруе; нынче его заменил не менее нарядный автомобиль, а сам обряд нисколько не утратил пышности.

Индуистская свадьба была уже столько раз описана, что мы лучше рассмотрим социальные аспекты этого важного момента в жизни человека.

Индийское кастовое общество в последние десятилетня покинуло многие из своих некогда неприступных позиций. Прежде всего в крупных городах, но кое-где уже и в малых городках и в деревнях современный образ жизни поколебал не одно древнее предписание, столетиями неукоснительно соблюдавшееся. Современные транспортные средства поставили под угрозу запрет слишком тесного соприкосновения представителей высших и низших каст и в особенности каких бы то ни было контактов с людьми, стоящими вне каст и носящими столь характерное наименование — «неприкасаемые». Совместная работа в заводских и других трудовых коллективах разрушила и множество других преград, а совместное питание в ресторанах, заводских, студенческих и прочих столовых все больше делает невозможным соблюдение строгого кастового сепаратизма в еде, которому еще недавно придавалось исключительное значение. Только в вопросах брака, оставшихся своего рода последней крепостью индуистской ортодоксальности, старая система держалась особенно упорно.