Владимир Лизун - Глубина 4261 метр

Во время экспедиции суда должны были идти конвоем – «Федоров» вслед по дороге, проложенной «Россией» во льдах. Грузовой вертолет Ми-8 осуществлял разведку и служил челноком между двумя судами в течение всей экспедиции. Крепкая по западным стандартам машина дополнительно пристегивалась тяжелыми цепями к вертолетной площадке после каждого приземления в предвкушении плохой погоды или выхода в открытое море.

На борту «Федорова» была многоликая команда ученых – представителей различных российских морских научных институтов, среди них были геологи, биологи и физико-океанографы. Поражало количество и многообразие их оборудования: от гигантского ковша для сбора образцов почвы до сложных приборов для измерения поминутных изменений состава морской воды, происходящих с увеличением глубины. В экспедиции предоставлялась беспрецедентная возможность изучить окружающую среду глубоководной части одного из наименее исследованных мест на Земле.

Конвою потребовалось восемь дней, чтобы добраться до Северного полюса, и это включая однодневную стоянку около Земли Франца-Иосифа, совершенную для того, чтобы проверить системы глубоководных аппаратов перед большим погружением. Во время контрольных погружений пилоты Анатолий Сагалевич и Женя Черняев опустились на аппаратах «Мир-1» и «Мир-2» на глубину около 1300 метров для проверки всех бортовых систем. Все работало отлично, и, как только аппараты снова водрузили на «Федорова», корабли взяли курс на географический Северный полюс. На борту находилось примерно 350 человек – моряки, подводники и другие участники экспедиции.

Вечером 1 августа наконец добрались до Полюса, погружение запланировали примерно на восемь утра следующего дня (по корабельному времени) при условии благоприятной погоды. Второе августа началось замечательным зрелищем под полночным солнцем: наблюдатели на «России» заметили и стали фотографировать белого медведя – впервые это животное было зарегистрировано здесь, на Крайнем Севере. Это напоминание о глобальном потеплении и последствиях быстрого таяния льда, отразившихся на жизни этих крупных хищников, было весьма кстати. В это время на двух кораблях в комнатах с затемненными иллюминаторами спали в ночи шесть подводников, а бортовой ледяной разведчик искал естественное отверстие поближе к полюсу. Оно было вскоре обнаружено – небольшое, но крепкое, и располагалось достаточно близко к полюсу, что сделало погружение еще более реальным (89°59.996 Север). Место действия было готово.

Ранним утром следующего дня на морозном воздухе собралась толпа, чтобы наблюдать запуск аппаратов. Отверстие во льду казалось совсем небольшим, и вокруг простирались бесконечные ледяные просторы. Атмосфера была напряженной, когда подводники забирались внутрь через люк, потом их задраили на время погружения. Приглашенные журналисты толкались, пытаясь поймать идеальный кадр. Первым в 05.30 должен был стартовать «Мир-1» под управлением доктора Сагалевича в сопровождении доктора Чилингарова и Владимира Груздева, спонсора экспедиции. Запуск прошел гладко, и аппарат быстро исчез из вида. Вскоре после него «Мир-2» под управлением Жени Черняева в сопровождении Фредерика Паулсена и Майка МакДауэла был аккуратно опущен в воду. Во время запуска «Мира-2» приглашенные наблюдатели занервничали – один из домкратов «Федорова» сдвинул большую ледяную плиту в сторону «Мира-2», и она начала погружаться. Скользящий удар был сравнительно легким, но это напомнило всем, как легко непредвиденные обстоятельства могут навлечь беду в этих жестоких условиях.

Как только аппараты ушли в пропасть, в диспетчерской, организованной группой «Мир» в одной из лабораторий на корме «Федорова», забурлила деятельность. Навигационная информация и мониторинг этих двух погружений велся здесь, и голосовая коммуникация была единственной связью подводников с внешним миром. Атмосфера спокойного профессионализма скрывала невысказанное понимание команды, что продолжать это погружение необходимо согласно плану.

Навигация была задачей, вызывавшей наибольшее беспокойство: было крайне важно, чтобы каждый из аппаратов постоянно отслеживал свое положение относительно судна и отверстия во льду, которого нужно было придерживаться. Казалось бы – все просто, но представьте: во время погружения океанские течения могут отнести аппарат в непредсказуемом направлении, а иногда потоки на разных глубинах движутся в противоположных направлениях. Все усложняет тот факт, что и сам ледяной покров находится в постоянном движении, перемещаясь относительно глубинных течений и морского дна. Постоянно присутствует опасность летального исхода мероприятия.

Для обеспечения точной навигации на большом пространстве вокруг отверстия был установлен «реверсивный ретрансляционный зонд», который состоял из нескольких акустических маяков, которые «переговариваются» с аппаратом, одновременно сообщая ему его местоположение. Аппарат издает «ультразвуковой импульс», который обнаруживает ретранслятор и отвечает собственным импульсом. Обычно подобные маяки устанавливают на морском дне, но в этом случае по необходимости система навигационной поддержки была установлена на поверхности, и ретрансляторы были подвешены на глубине 50 метров в отверстиях, которые просверлили в толще льда вокруг судна. Три ретранслятора были установлены вокруг «Федорова», каждый приблизительно на расстоянии 800 метров; четвертый был подвешен непосредственно под кораблем. Трехламповый подводный фонарь также укрепили под судном в качестве визуального маяка для возвращающихся аппаратов.

У обоих аппаратов «Мир» спуск прошел гладко. Внутри «Мира-2» нервы успокаивались после волнений при запуске. Методическое спокойствие пилота Жени помогло, и Паулсен вместе с МакДауэлом разговорились, иногда прерываясь для того, чтобы посмотреть в иллюминаторы. При скорости 30 метров в минуту спуск занял почти три часа, так что было время осмотреться. Интерьер глубоководного аппарата был перегружен электроникой и системами жизнеобеспечения. Женя сидел на небольшой скамье, а два пассажира могли расположиться на короткой койке. Три иллюминатора были обращены в разные стороны, таким образом, взгляду каждого наблюдателя представлялся свой неповторимый пейзаж. МакДауэл попросил пилота включить ему внешний свет, позволивший ему рассмотреть бесчисленные формы планктона, появляющиеся перед его смотровым окном. Пока аппарат снижался, большинство представителей подводной жизни показывалось на короткие промежутки времени, по-видимому, быстро стремясь к поверхности. Майк был удивлен количеством увиденного планктона, главным образом желеобразных видов. На глубине от 1000 до 3000 метров направление живых потоков было неизменным. На глубине приблизительно 3500 метров гидроакустик начал улавливать морское дно, передавая изображение плоской равнины.