Михаил Шевцов - Дорога в Ауровиль

Как бы в подтверждение моих мыслей через еще одну минуту я встречаю Роя, едущего с озабоченным лицом навстречу мне, а буквально вслед за ним – незнакомку-испанку. Несмотря на теплую погоду, на ней кожаная куртка, а шея обмотана платком. Я киваю ей, но она меня не замечает – или делает вид, что не замечает.

Недалеко от набережной, рядом с парком, есть большой книжный магазин, половину которого занимает букинистическая литература. Я припарковал свой скутер около него, намереваясь побродить среди полок с книгами, и тут увидел группу каких-то странных, ярко наряженных женщин на тротуаре неподалеку. Заметив меня, они начали шуметь и о чем-то переговариваться между собой.

Что-то было в них подозрительное, но что – непонятно. Одеты вроде не так, как обычные тамильские женщины, но в чем заключалось это различие, я сначала не мог уловить, и лишь присмотревшись повнимательней, понял, что всего в них чересчур: слишком много украшений, слишком много косметики, слишком яркие цвета в одежде.

Не успел я слезть со скутера, как от группы отделились две молодые девушки и направились ко мне. Весь облик их был совершенно театральный. Я не сильно удивился, так как в Индии можно встретить каких угодно оригиналов, но все же было интересно, кто они такие – одно дело встретить шизофреника-одиночку, другое – целый коллектив единомышленников, объединенных неизвестными мне принципами.

Неясно было также, стоит ли их опасаться. Они шли ко мне явно с какой-то целью, а цель у аборигенов по отношению к белому туристу бывает чаще всего одна: раскрутить того на деньги. Я уже подумывал, не проскочить ли мне быстренько в магазин, но пока размышлял, путь уже оказался отрезан. Девушки подошли совсем близко, и тут я начал понимать, что никакие это, видимо, не девушки, а возможно, мужики, одетые в женские одежды, увешанные разнообразными бирюльками, с толстым слоем грима на лице. Впрочем, те двое, которые подошли ко мне, были вполне симпатичными, несмотря на неопределенность их половой принадлежности, и дружелюбно улыбались.

Я стоял на месте, решив посмотреть, что же будет дальше.

Одна из них провела рукой по моей щеке и что-то сказала своей подруге на тамильском. Обе звонко рассмеялись и быстрым шагом пошли обратно. На полдороге та, которая трогала меня, обернулась и послала мне воздушный поцелуй. Через минуту они исчезли в одном из переулков.

Вернувшись в «Вэйвс», я рассказал о том случае Жене, и он мне поведал, что люди эти называются хиджры. Себя они именуют «третьим полом» и являются по сути теми, кого у нас называют транссексуалами. Некоторые называют их «евнухами», однако сколько из них кастрировано, на самом деле неизвестно. Операции по смене пола для подавляющего большинства из них слишком дорого стоят. Обычно делается простое отрубание «хозяйства», что является противозаконным и весьма опасным – некоторые после этого умирают. Но даже такая, с позволения сказать, «операция» не всем по карману.

Будучи на самом деле изгоями общества, хиджры, тем не менее, обладают культовым статусом. Их презирают и боятся одновременно. На улицах им подают гораздо чаще, чем нищим и больным. Матери с новорожденными просят у них благословения. Считается, что проклятие, наложенное кем-нибудь из них, обязательно сбудется, так как соединяя в себе мужское и женское начало, не производя при этом потомства, хиджры обретают магическую силу.

– В общем, к ним относятся примерно так же, как у нас к цыганам, только гораздо серьезнее, – заключил Женька. – Здесь где-то недалеко от Понди есть храм, куда они собираются по определенным праздникам со всей Индии. Поэтому они так часто здесь и попадаются.

– Понятно, – сказал я. – А от меня-то чего им нужно было?

– Не знаю, – пожал он плечами. – Может, ты им просто приглянулся?

«А что? Вполне разумное объяснение», – подумалось мне.

Сейчас, когда я уже постарел и поизносился, такое бывает редко, но в юные годы мне не раз приходилось отбиваться от домогательств секс-меньшинств. Помню, как однажды имел неосторожность после концерта сесть в такси вместе с одним известным певцом-пародистом, который по дороге чуть меня не изнасиловал.

К сожалению, женщины на меня с такой страстью бросались гораздо реже.

Искупавшись, я вылез из моря.

Солнце готовилось к закату, делая окружающие краски спокойнее. Оно опускалось все ближе к верхушкам пальм, но пока еще грело, заставляя мокрые капли на теле исчезать быстрее.

Слегка обсохнув, я вернулся в гест и увидел в столовой одиноко сидящего Илюху.

– Где вся компания? – спросил я.

– Ребята в Понди поехали мотоциклы сдавать. Они ведь на съемки сегодня уезжают… Как у тебя-то дела с твоим кредитором?

– Пока только бонусы отдает. Правда, если так будет платить, то бонусы скоро основную сумму покроют… Предложил сегодня бесплатные билеты на Шри-Ланку.

– Это с чего такая щедрость?

– Говорит, что когда выкупает сразу пачку билетов, ему один дают бесплатный… Вообще, когда он это предложил, у меня сразу мысль промелькнула: «Все. Деньги не отдаст».

– А если действительно не отдаст?

– Буду ходить к нему в ресторан завтракать, обедать и ужинать каждый день. Расписка есть. Пусть списывает из долга… Но пока вроде все нормально происходит… А ты что не весел?

Илюха вздохнул.

– Знаешь, не могу долго без женской ласки, – заявил он. – Чахну.

– Так в чем проблема? – спросил я, накидывая полотенце на плечи. – Вон сколько туристок вокруг.

Он посмотрел на меня как-то мучительно и тоскливо и сказал:

– Ты понимаешь… Странная штука со мной тут приключилась… Буквально последние дни… Заметил я вдруг, что на белых у меня стоять перестал. Хочу черную… С белыми что-то вообще никак не могу. Какой-то переворот в сознании. Пробовал вчера с нашей итальянкой. Чуть не опозорился. Вовремя отступил. Чувствую – нет пороха в пороховницах…

А на черных как посмотрю!.. Тут ведь такие попадаются Нефертити!..

– Да, – говорю, – тамилки есть красивые.

– Точно, – закивал Илюха. – А потом заметь, какие они все стройные, упругие. Как ходят! Плечи прямые, голова всегда гордо поднята. Сама ведь из деревни последней, а какая стать! Наши красавицы почти все по сравнению с ними… – он запнулся, подыскивая сравнение, – бурдюки. Белые, набитые мясом, жирком и субпродуктами бурдюки!

– Что-то ты сегодня жесток к европейским женщинам. Они тебе этого не простят… Только зря ты мечтаешь. Здесь подход, как у горцев: тронул девушку – женись.

Илюха вздохнул.

В столовую вошла Настя. Ей пора готовить ужин для трехлетнего сына.

– Вот, – сказал я, – Настя, видишь: Илюха говорит, что европейские женщины по сравнению с тамилками никуда не годятся.