Эрих Раквитц - Чужеземные тропы, незнакомые моря

Пролив сужался все больше и больше, нависшие скалы уже поднимались на высоту 2000 метров. Казалось, из этого тупика нет выхода. Высланные вперед шлюпки нашли, наконец, проход в лабиринте протоков и ущелий, и, когда капитан-генералу доложили, что с горы видно безбрежное море, он заплакал от радости.

Не все вынесли трудности плавания — посланный в разведку «Сан-Антонио», обильно снабженный провиантом, воспользовался случаем и дезертировал в Испанию.

27 ноября скалы окончательно отступили, и глазам моряков открылась необозримая, спокойная водная гладь, которую Магеллан позже назвал М#г Pasifico — Тихим океаном [232].

Описание дальнейших событий этого смелого кругосветного рейда мы позаимствуем из корабельного журнала итальянца Антонио Пигафетты [233]. Он участвовал в экспедиции и был одним из тех немногих, кто благополучно возвратился на родину. Пигафетта без особых эмоций, как объективный репортер, регистрировал все драматические перипетии плавания. Он поставил себе задачу увидеть как можно больше и рассказать обо всем интересном своим современникам. Этот документ поучителен и в наши дни не только потому, что рассказывает о давно минувших событиях, но и потому, что он наглядно раскрывает духовный мир людей того времени. Возвещая христианское учение, они мнили себя неизмеримо выше туземцев и в то же время без всякого зазрения совести зверски уничтожали целые народы.

28 ноября 1520. «…мы выбрались из этого пролива и погрузились в просторы Тихого моря. В продолжение трех месяцев и двадцати дней мы были совершенно лишены свежей пищи. Мы питались сухарями, но то уже не были сухари, а сухарная пыль, смешанная с червями, которые сожрали самые лучшие сухари. Она сильно воняла крысиной мочой. Мы пили желтую воду, которая гнила уже много дней. Мы ели также воловью кожу, покрывающую грот-грей, чтобы ванты не перетирались; от действия солнца, дождей и ветра она сделалась неимоверно твердой. Мы замачивали ее в морской воде в продолжение четырех-пяти дней, после чего клали на несколько минут на горячие уголья и съедали ее. Мы часто питались древесными опилками. Крысы продавались по полдуката за штуку, но и за такую цену их невозможно было достать.

Однако хуже всех этих бед была вот какая. У некоторых из экипажа верхние и нижние десны распухли до такой степени, что они не в состоянии были принимать какую бы то ни было пищу, вследствие чего и умерли. От этой болезни умерли 19 человек…»

Январь 1521.«За эти три месяца и двадцать дней мы прошли четыре тысячи лиг (12 800 морских миль), не останавливаясь, поэтому Тихому морю. Поистине оно было весьма мирным, ибо за все это время мы не выдержали ни одной бури. Кроме двух пустынных островков, на которых мы нашли одних только птиц да деревья и потому назвали их Несчастными Островами (Isola Infortunata), мы никакой земли не видели. Мы не находили места, куда бы бросить якоря, и видели около них множество акул. Первый из островов лежит под 15° ю. ш., а другой под 9° (остров получил названием Isola de Tiburones — «остров Акул», его открыли 4 февраля 1521 года. — Прим. ред.). Я глубоко уверен, что путешествие, подобное этому, вряд ли может быть предпринято когда-нибудь в будущем!»

Март 1521.«…Мы нашли под 12° широты и 146° долготы в среду, 6 марта, небольшой остров в северо-западном направлении и два других — в юго-западном (первый из островов был остров Гуам. — Прим. ред.). Капитан-генерал намеревался было сделать стоянку около большого острова, чтобы запастись свежей водой, но не мог выполнить своего намерения потому, что жители этого острова забирались на корабли и крали там все, что было под руками, мы же не могли защититься от них. Наши решили было уже спустить паруса и высадиться на берег, но туземцы весьма ловко похитили у нас небольшую лодку, прикрепленную к корме флагманского судна. Тогда капитан-генерал в гневе высадился на берег с 40 или 50 вооруженными людьми, которые сожгли 40–50 хижин вместе с большим числом лодок и убили семерых туземцев. Он забрал свою лодку, и мы тотчас же пустились в путь, следуя по тому же направлению…» [234]

16 марта.«В субботу, 16 марта 1521 года, поутру, мы подошли к возвышенной местности на расстоянии 300 лиг (960 морских миль) от Разбойничьих островов, то был остров Самаль (Самар Филиппинских островов). На следующий день капитан-генерал решил для большей безопасности высадиться на другом необитаемом острове, расположенном справа от вышеупомянутого, и там запастись водой и отдохнуть немного…

В понедельник, 8 марта, под вечер мы заметили приближающуюся к нам лодку с 9 туземцами… Поэтому капитан-генерал приказал повернуть на запад, где тоже виднелся небольшой остров. Этот не был населен…»

4 апреля.«Мы пробыли тут семь дней, по истечении коих взяли курс на северо-запад, миновав пять островов, а именно: Сейлани, Бохол, Каниган, Байбэй, Гатиган» [235].

7 апреля.«…мы вступили в гавань Себу. Более двух тысяч вооруженных копьями и щитами туземцев прибежали на берег, чтобы Посмотреть на наши корабли; очевидно, они никогда ничего подобного не видели. Главнокомандующий послал одного из наших молодых людей с переводчиком послами к королю Себу. Король через своего министра спросил переводчика, с какой целью мы прибыли. Тот ответил, что господин командующий флотилией состоит капитаном на службе могущественнейшего монарха на земле, а целью путешествия является Молукку. Тогда король пригласил нашего командующего к себе, но велел предупредить его, что все входящие в гавань в торговых целях суда должны сначала платить королю пошлину» [236].

9 апреля.«Во вторник утром властитель Масавы (соседнего острова) пришел на корабль в сопровождении мавра. Он приветствовал капитана от имени властителя (Себу) и сообщил, что тот занят сбором продовольствия в таком количестве, в каком только его возможно собрать, чтобы дать ему, и что после обеда он пришлет сюда своих племянников и двух других из своих начальников на предмет заключения мира.

После обеда племянник властителя, его наследник, пришел на корабль вместе с властителем Масавы, мавром, правителем, начальником охраны и восемью другими начальниками для заключения с нами мира. Капитан-генерал принял их…»

12 апреля.«В пятницу мы показали им нашу лавку, полную товаров, что привело их в крайнее изумление. Они давали нам золото в обмен на чугун и прочий крупный товар. За другие товары они давали нам рис, свиней, коз и прочие предметы продовольствия. За 14 фунтов железа они давали нам 10 слитков золота, причем каждый слиток был ценою в 1 1/ 2дуката. Капитан-генерал отказывался от большого количества золота, так как среди нас находились такие, которые готовы были отдать все, что у них было, за небольшое количество золота и тем самым могли бы погубить навсегда нашу торговлю».