Эрих Раквитц - Чужеземные тропы, незнакомые моря

Бальбоа, впервые увидевший Южный (Тихий) океан, полагал, что перед ним часть Индийского океана. Но Магеллан блестяще доказал, что открыт новый водный простор, значительно больший всех известных на земном шаре. Благодаря этому все античные и средневековые представления о величине Земли рухнули как карточный домик. Людям стали известны ее истинные размеры!

Магеллан превзошел всех своих предшественников как образованием, так и искусством кораблевождения. Трезвый мыслитель, человек железной воли, вопреки всем препятствиям он осуществил им же самим разработанный план. Магелланом закончился век крупных открытий на земном шаре. Все, кто после него отправлялся в дальние путешествия, только дополняли и углубляли то, что в общих чертах было уже известно до них.

…Наш мир стал больше. Были установлены новые, неизвестные еще транспортные связи. И это совершило революционный переворот в политической и экономической структуре Европы. Вполне естественно, что именно такие государства, как Испания и Португалия, в которых еще прочно коренился феодализм, были ходом событий оттеснены на задний план. Они утратили свое господствующее политическое положение и потеряли большую часть своих колоний.

Завещание праотца Адама… Корсары, флибустьеры, пираты. Денежные мешки в своей стихии. Ошибка Абеля Тасмана. Приказ Кука: искать Южный материк! С витаминами на цингу. В первый раз за Южным полярным кругом. Каждый день — кислая капуста. Три гвоздя за человеческую голову. Есть ли за айсбергами земля? Чудища острова Пасхи. Откуда пришли белые боги? Тур Хейердал — по следам Кон-Тики. Исчезнувшие идолы Рапа-Нуи. Залив Сан-Себастьяно, который так и не удалось найти. Географические карты взамен золота. В трюмах поселенцы для пятого континента. Лейхгардт: «Честно зарабатывай свой хлеб» — приемлю! «Не покидай свой край родной» — не приемлю! В стране, где исчезают озера и реки. 5200 километров пути в ожидании будущих походов. Австралийские деликатесы — змеи, ящерицы, коренья. Прыжок в неизвестность. Пропавшие без вести. Австралийский Робинзон.

Кругосветное плавание Магеллана было последним великим путешествием, совершенным под испанским флагом. После него мы знаем лишь разбойничьи набеги таких конкистадоров, как Писарро, Альмагро [240], и других, завоевавших обширные области в Южной и Центральной Америке. Затем Испания теряет свое могущество, перестает быть страной-первооткрывательницей. Даже огромные богатства, выкачиваемые испанцами из колоний, не могли задержать упадка этого феодально-абсолютистского государства. Скорее наоборот, поток золота и серебра, устремлявшийся из Нового Света в Испанию, ускорял этот процесс. То же самое относилось и к Португалии. Франц Меринг [241]сформулировал причины такого явления в немногих метких словах:

«Феодально-абсолютистская власть в Испании и Португалии не понимала, что единственным источником благосостояния страны может быть труд. Она подавляла свободу испанских городов и уничтожала мавров, умелых земледельцев и искусных ремесленников. Все это происходило под знаком идеологической розни, под знаком религиозной нетерпимости, но в действительности объяснялось стремлением деспотов и их приближенных из числа феодалов и церковников уничтожить все то, что производили прилежные руки независимых, а следовательно, и непокорных людей вопреки воле правительства тунеядцев».

Узколобая политика Испании и Португалии привела к тому, что даже необходимые предметы широкого потребления стали ввозить в эти страны из-за границы. А между тем благодаря постоянному притоку драгоценных металлов, которые добывались в Новом Свете с помощью рабского труда, стоимость товаров в Европе все время росла. Естественно, богатели те государства, в которых хорошо были развиты ремесла и торговля, иными словами, в то время — Англия и Голландия. Экономика этих стран, рано вступивших на путь капиталистического развития, получила новый мощный стимул. Амстердам стал центром европейской торговли, и голландские купцы уже не хотели мириться с тем, что им приходилось покупать пользующиеся огромным спросом заморские товары, особенно пряности, у португальцев, то есть из вторых рук и потому втридорога. Теперь они сами начали снаряжать корабли и посылать их в Ост-Индию. И моряки на этих кораблях, возглавляемые опытными и энергичными капитанами, стали предъявлять свои права на португальские колонии. Все пришло в движение.

В 1581 году Утрехтский союз [242], во главе которого стоял герцог Вильгельм Оранский, объявил себя независимым, сбросив испанское иго. А семь лет спустя сыновья Альбиона, обладавшие техническим и военно-тактическим превосходством, разбили в Ла-Манше испанскую армаду, которая была послана специально для того, чтобы проучить английских и голландских выскочек. Испания и Португалия перестали быть владычицами морей. Магнитный полюс мировой истории неуклонно перемещался к северу…

Реформация подорвала политическое господство Ватикана, правда, Франция осталась католической страной, но и она освободилась от опеки папы и, когда испанец Карл V [243]пожаловался Франциску I [244]на то, что французские корсары захватили корабль Кортеса с награбленным добром, Франциск I весьма самоуверенно ответил:

«Покажите мне завещание нашего праотца Адама, согласно которому все заморские страны были якобы отданы вашему величеству!» [245]

От такой дерзости у Карла V отнялся язык.

В почетном списке великих мореплавателей все реже и реже можно было встретить иберийские фамилии. Вместо них появились другие имена. Теперь моря были отданы на откуп пиратам. В незнакомые дали их гнала не любознательность, а жажда наживы, алчность. К авторитету папы они относились с презрением. Открытия и набеги совершали на собственный страх и риск при поддержке богатых негоциантов. Правительства в Лондоне, Париже и Амстердаме официально не имели с пиратами ничего общего, но втайне покровительствовали им. Однако, если дело кончалось открытым скандалом, новым завоевателям нередко приходилось сменять вольное морское житье на душную темницу.

Одним из таких необузданных молодцов — морских разбойников — был англичанин Френсис Дрейк [246]. В 1570–1572 годах он совершил три успешных пиратских набега на испанские владения в Вест-Индии. После этого королева Елизавета дала ему секретное поручение — подорвать испанскую торговлю в районе Тихого океана. В 1577 году пять его кораблей отплыли из Плимута; впервые после Магеллана Дрейк прошел пролив между Южной Америкой и Огненной Землей. Буря отрезала корабль Дрейка от остальных судов эскадры, тем не менее он продолжил свое плавание и достиг реки Колумбия (примерно 48 северной широты), опустошая и сжигая на своем пути гавани западного американского побережья. Затем Дрейк вошел в совсем еще не изведанные воды. У него возник дерзкий план — обогнуть Американский континент с севера, но тут наступили холода, и Дрейк отказался от своего намерения. Ему повезло: север Американского материка был в то время «белым пятном», и ни Дрейк, ни другие его современники не представляли себе, какие трудности уготовила враждебная природа каждому, кто вторгнется в ее ледяные пределы.