Виктор Конев - Бермудский треугольник и другие загадки морей и океанов

На острове Муайен, что лежит у внешнего рейда Виктории, по местным преданиям покоится клад стоимостью тридцать миллионов фунтов стерлингов. Почему его никто так и не поднял? Клад заколдован, считают местные жители.

При кладке фундамента для султанского дворца на Занзибаре был найден металлический ящик со слитками золота.

Наиболее многообещающим в отношении кладов, является, по мнению Л. Грина, остров Фаркуар, к северу от Мадагаскара. В середине прошлого века французские власти отправили в ссылку одного местного царька. Его везли со всем гаремом, приближенными и имуществом. По пути, близ северо-западной части острова, корабль затонул. В те времена остров Фаркуар был необитаемым, заброшенным клочком суши. Царьку с несколькими приближенными удалось спастись, но, когда остров посетило следующее судно, единственной живой душой на нем оставался сам царек, сошедший с ума. Моряки рассудили так: когда царек добрался до острова, все богатства были при нем. Перекопали чуть ли не весь остров. Единственной находкой был крест. Но легенда о сокровищах живет и время от времени на Фаркуаре высаживаются кладоискатели.

На Маэ до сих пор ходят слухи, что состояния как минимум двух местных семейств появились благодаря найденным кувшинам, наполненным золотыми монетами: одного на острове Терезы, а другого около женского монастыря Святой Елизаветы в Виктории. Но находок, которые бы стали достоянием гласности, очень мало.

Маврикиец Уильям Лоринг Эсперанс Бешерель занимался поисками пиратских сокровищ более десяти лет. В 1973 году, ведя розыски уже несколько лет, он оценивал стоимость предполагаемого клада в 10–20 миллионов фунтов стерлингов. Бешерель говорил, что место для поисков указал ему покойный отец. В вырытом им гигантском котловане шириной 45 метров и глубиной 15 метров он нашел остатки каменных сооружений, возведенных некогда действительно пиратами. Однако Бешерель считал, что это не руины, а выложенная из камней карта с указанием подлинного места, где спрятаны сокровища. Нашел он при раскопках и скелет: по мнению кладоискателя, это останки раба мальгаша, помогавшего зарывать клад и затем убитого, потому что он был ненужным свидетелем.

Поиски клада начал еще отец Уильяма. Но, в отличие от своего отца, который работал вручную, Бешерель нанял десять человек с отбойными молотками, динамитом, мощными насосами, дизельными и электромоторами. Он ежемесячно тратил на поиски 450 фунтов стерлингов, и, как признался одному журналисту, чем дальше продвигалось его дело, тем больше денег оно требовало. Чтобы как-то покрыть свои непомерные расходы, Бешерель стал брать в пай всех желающих. И они находились, — впрочем, это совсем не удивительно: он обещал 1000 процентов прибыли.

За его поисками следила не только местная, но и мировая пресса; даже лондонская «Таймс» посвятила ему свой материал. Бешерелю пришлось прервать свои поиски не потому, что он разуверился в успехе, а, как это обычно бывает, по чисто финансовым причинам. Он надеется, что его потомки, разбогатев, продолжат фамильное дело.

Круз-Уилкинс, бывший английский офицер, комиссованный по инвалидности из армии в 1941 году, отправился в Кению, где, став профессиональным охотником, организовывал сафари для богатых туристов. Но в 1948 году вновь дала о себе знать старая рана, к тому же у него начались приступы малярии, и Круз-Уилкинс отправился на три недели на отдых на Сейшелы. А когда оказалось, что корабля, который бы смог доставить его обратно в Момбасу в Кении, не будет еще три месяца, он перебрался из гостиницы «Пиратский герб» в Виктории в бунгало на берегу Бо-Валлон около Бель-Омбр. Там он встретил норвежского китобоя, двадцать лет возившего с собой криптограмму, над которой уже сотни часов безуспешно ломал голову. Так, по воле случая, отставной английский офицер оказался вовлеченным в поиски сокровищ на Сейшелах. Первые три недели, проведенные на архипелаге в гостинице со столь характерным названием, показались ему символическим предзнаменованием успеха.

Круз-Уилкинс из любопытства снял копию с криптограммы, хранившейся у норвежца, и случайно упомянул об этом при некой Шарль Сави из Бель-Омбр, показавшей ему после этого еще восемь документов, которые были ею скопированы в маврикийских архивах. Круз-Уилкинс узнал, что сокровища ищут в Бель-Омбр уже с 1923 года — тайком, ночью, при свете фонаря и при помощи обычной лопаты. Мадам Сави и ее муж обнаружили на прибрежных скалах какие-то странные знаки — изображения собак, змей, черепах, лошадей и людей. Подобные знаки, как оказалось, были найдены и на скалах в некоторых других местах на Маэ. Мадам Сави не сомневалась, что они были оставлены в свое время пиратами, и считала, что они содержат указания на место, где спрятаны сокровища. Однако лопаты увлеченной кладоискательством четы выкопали не золото, а два гроба и останки человека, зарытого прямо в песок, без всяких церемоний. Супруги решили, что это были пираты, которые присутствовали при захоронении сокровищ и которых убрали как нежелательных свидетелей.

Документы, хранившиеся у Сави, включали криптограмму, карты, письма (одно на немецком, второе на ломаном французском) и другие бумаги, на одной из которых были изображены четыре таинственных знака. Все говорило о какой-то связи знаков на документах и загадочных изображений на скалах. «С самого начала изучение документов убедило меня, что схема, указывающая путь к сокровищам, была основана на сюжетах древнегреческой мифологии и расположении звезд», — утверждал отставной английский офицер.

Круз-Уилкинс, тщательно исследовав документы, решил вложить в поиски сокровищ имевшиеся у него двести фунтов. А первые же предпринятые им расследования убедили его: искать надо на берегу Бель-Омбр, а сокровища принадлежат не кому иному, как Ле Вассеру.

В 1949 году Круз-Уилкинс отправился в Найроби и создал там синдикат по поиску клада французского пирата. Таинственные знаки из документов, которые дали ему супруги Сави, указывали на конкретное место. Там нанятые рабочие и начали раскопки. Через восемь часов работы они откопали грубо вырубленные в скале ступени лестницы, о которой, кстати, упоминалось в одном из документов. Она вела, по всей видимости, из подземной пещеры к нагромождению скал, господствующих на подходе к песчаному берегу Бель-Омбр. На стенах лестницы, тоже грубо, были высечены какие-то изображения, но вход в пещеру оказался завален. Либо громада скал просто осела за прошедшие века, либо Левассер специально подстроил это, чтобы затруднить доступ к сокровищам. Но новые загадки только подогрели энтузиазм и уверенность Круз-Уилкинса. В последующие двадцать лет он вложил в поиски десять тысяч фунтов стерлингов собственных сбережений и двадцать четыре тысячи, собранные членами синдиката в Восточной Африке. К 1972 году стоимость работ по поиску сокровищ составила 35–40 тысяч фунтов.